Сбежавшая игрушка

— Я не хотела причинять тебе лишнюю боль. Правда, — продолжала оправдываться мелкая.

Что на нее нашло?

— Не хочу, чтобы вы с Лэнсом ссорились из-за меня.

Арина ласково провела по голове Дэя рукой. Странные ощущения… и приятные.

— Вы думали: я — джокер, а на самом деле я лишняя карта в вашей колоде. Меня не должно здесь быть.

Зачем она это говорит?

— Одна я, такая, ничего не изменю.

«Ты хотела отдохнуть, — напомнил Дэй. — Делай то, что хотела. Поговорим потом».

— Ты прав.

Девчонка вскочила на ноги, разбежалась и бесстрашно прыгнула в воду, наделав кучу брызг…

* * *

Вот так бы сразу. А то заточили во дворец — рамки, условности, корсет — и требуют, чтобы была довольна. Конечно, я осознавала, какая это уступка со стороны Дэя — устроить всем нам маленький отпуск. Я и так его жена, ему не требуется меня завоевывать, покорять, влюблять. Он бы давно мог получить то, что хочет. Но нет, сдерживается, ждет. Чего? Неужели моего согласия? Тогда его благородство не знает границ.

Мы с Лэнсом чудесно поплескались в озере. Дэй не возражал, присматривал за нами вполглаза, не более того. Сообразив, что оставаться в источниках чревато неизбежными и частыми встречами с придворными, рано утром мы отправились в небольшое путешествие, для которого я выпросила себе мужской костюм, красноречиво убедив князей, что ползать по кустам в платье неудобно и опасно. По извилистым каменистым тропам мы двинулись в сторону горного поселка, где находился рудник по добыче драгоценных камней, в том числе раббиса.

Лэнс время от времени подначивал меня показать свою двуликость. Я шутливо отказывалась. Дэй в конце концов не выдержал и заставил меня пересесть к нему на спину. Он заметно прихрамывал на левую лапу, но старательно делал бодрый вид.

«Ты специально? Добиваешься, чтобы я перевоплотилась? — соскакивая с кошака, мысленно поинтересовалась я. — Пойду пешком. Мы никуда не торопимся».

Через минуту рядом со мной в человеческом обличье шагали оба князя. Я расспрашивала их о названиях окружающих нас растений, мы вместе искали ягоды, а потом и вовсе устроили шишечный бой. Ловцы то ли по приказу князей, то ли по своему собственному желанию отстали от нас на добрый десяток метров. Хвойное дерево с длинным, так и не запомнившимся мне названием имело мелкие, мягкие шишечки. Ими мы и пуляли друг в друга. Сначала только Лэнс и я, но после нескольких прямых попаданий к нам присоединился Дэй. Обессилев от беготни и смеха, я упала в густую траву на маленькой полянке. Лежала и смотрела на покрытые голубоватой хвоей спутанные ветки над головой, щурилась от проникающих сквозь них солнечных лучей. Справа бесшумно опустился Дэй, задумчиво грызя сорванную травинку, слева развалился, закинув руки за голову, Лэнс.

— Сегодня вы сами на себя не похожи, — признала я, переворачиваясь на живот и разглядывая деловито ползущую по большому гладкому листу букашку. — Веселые, живые. Просто парни. Почти друзья.

— Парни? — хмыкнул младший князь, скосив на меня зеленые глаза.

— Друзья? — не менее выразительно глянул в мою сторону наследник.

— Ладно. Хорошо. Муж и деверь. Есть хочу.

— Перевоплощайся, и мы научим тебя охотиться, — тут же предложил Лэнс.

— Сырое мясо? Фу-у-у…

— Сырое мясо. Мм, — передразнил меня двуликий. — Впрочем, мы тоже предпочитаем готовое. Дурная привычка.

Ничто так не сближает, как простая походная жизнь, совместная работа по приготовлению еды и обустройству ночлега. Я не отлынивала от дел на правах единственной представительницы слабого пола в отряде. С удовольствием участвовала и в разведении огня, и в сборе хвороста, и в изготовлении лежаков. Мне все нравилось. В походе я была лишь однажды — с классом. Мы ходили на реку, да и то все время боялись энцефалитных клещей, постоянно брызгались химикатами и осматривали друг друга в поисках опасных насекомых. Поэтому меня совершенно не беспокоило отсутствие каких-либо удобств. Я наслаждалась природой, погодой и… обществом. Мы говорили о многом, строили предположения относительно моего происхождения, но почти никогда не касались будущего, того, что будет, когда мы вернемся назад.

Как-то вечером я лежала, привалившись к теплому боку мужа в кошачьем обличье, и размышляла над тем, хочу ли остаться здесь навсегда.

«Ты снова мурчишь», — заметила я, улыбаясь.

Дэй тут же замер и перестал.

«Продолжай. Мне нравится. А что означает наше мурлыканье? Просто удовольствие, как у домашних кошек?» — «И это тоже». — «Почему ты такой скрытный?» — «Попробуй сама и узнаешь». — «Хватит меня подбивать на это дело». — «Почему нет? Тебе не нравится твоя звериная ипостась?» — «Очень нравится. Так бы и пробежалась по лесу на четырех лапах». — «Это ты еще на деревья не лазила». — «Соблазнитель».

Я повернулась, дернула мужа за ухо и рассмеялась над возникшим выражением крайнего удивления на усатой морде.

«Кстати, исы не могут прокусить нашу шкуру», — заметил мои периодические почесывания Дэй.

«А раньше сказать нельзя было?»

Исами называли местных комаров, которые были мельче наших, но не менее зловредными и кусачими.