Сбежавшая игрушка

— Что ты творишь?! — прошипел он. От страха за мою жизнь голос двуликого пропал, оставив лишь шепот.

— Забыла, — испугавшись не меньше мужа, пробурчала я ему в плечо…

* * *

Через несколько дней мы добрались до горного поселка. Это было крупное поселение, вытянувшееся вдоль студеной горной речки, с единственным двухэтажным домом, принадлежащим старосте. Наше появление на закате дня произвело фурор. Отовсюду сбежались мужчины, женщины, дети, чтобы приветствовать своих князей крови. В поселок мы вошли в человеческом обличье. Я стояла между Дэем и Лэнсом, слегка растерянная от гомона окружившей нас толпы.

— Кто бы мог подумать, ваше императорское высочество, что вы почтите своим высоким присутствием наше скромное общество, — перед нами расшаркался широкоплечий крупный мужчина. Светло-русые курчавые волосы пушистым ореолом окружали добродушное лицо, на котором весело блестели голубые глаза.

— Я женился, Марвин. Хотел, чтобы вы порадовались вместе со мной, — просто сказал наследник и широко улыбнулся.

— А ну прочь! Дайте полюбоваться на княгиню.

Из-за спины Марвина появилась невысокая белокурая женщина в ярком полосатом платье, поверх которого был повязан кружевной передник.

— Какая красавица. Только уж больно худенькая, — окинула меня взглядом с ног до головы незнакомка и зычно крикнула толпе: — Пропустите дорогих гостей!

Двуликие расступились, образовав живой коридор. Дэй взял меня за руку и повел за собой. Лэнс тоже продолжал идти рядом. Дома из серого нетесаного камня с белыми ставнями на окнах и обилием цветов в палисадниках напоминали сказочные мини-замки, самым сказочным из которых был маячивший впереди двухэтажный особняк. Проводив нас до этого особняка, народ разошелся по своим домам готовиться к празднику, который было решено устроить в нашу честь. Элоиза — так звали белокурую незнакомку с командирским голосом — отвела меня в комнату, пообещав горячую ванну и чистую одежду. Обстановка в доме была очень простой и добротной. Массивная мебель из светлого дерева, тканые половики под ногами, кружевные занавески на окнах и самый настоящий бонсай на подоконнике — миниатюрное хвойное деревце в плоском глиняном горшке.

— Нравится? — заметила мой интерес Элоиза.

Я кивнула. Женщина смотрела на меня с неменьшим любопытством, чем я на бонсай. Ей явно хотелось о многом меня расспросить, но она сдерживалась. На вид Элоизе было примерно столько же лет, сколько Ноэлин. Когда мы шли к дому, я слышала, как Лэнс обратился к ней «льерра Элоиза». Поведение, манеры, речь выдавали в женщине знатную особу, знакомую с этикетом высшего общества двуликих, хотя жена старосты очень старалась казаться своей среди простого народа.

— Ваш приезд — большая неожиданность. Наверное, было страшно столько путешествовать по лесам без экипажа. Как вы на это решились, ваше высочество?

Я улыбнулась. Последние несколько дней были особенно веселые. Ловцы Лэнса, всегда очень сдержанные и осторожные в присутствии наследника, наконец-то расслабились. Вместе с ловцами Дэя травили анекдоты, собираясь вокруг костра, пели разудалые песни (некоторые из них я даже выучила наизусть), устраивали состязания в беге, прыжках и лазанье по деревьям, выясняя, кто самый быстрый, ловкий и смелый. Я чувствовала себя царевной из сказки в окружении богатырей, которые стали для нее назваными братьями.

— Нет. Страшно не было. Было страшно весело.

— А вы отчаянная. Не думала, что в Агоре водятся такие, — хмыкнула Элоиза. — Раздевайтесь.

Живя во дворце, я привыкла принимать водные процедуры в обществе Ноэлин и Гвенды, и все-таки сейчас мне захотелось некоторой самостоятельности.

— Я могу сама.

— Сама? — удивилась Элоиза. — Ваше высочество, я не позволю княгине испытывать такие неудобства. Здесь, конечно, не дворец, но, поверьте, мы умеем быть обходительными. Мы варим нежное мыло, какого вы больше нигде не найдете, и у нас есть ароматные масла, все необходимое, чтобы вы почувствовали себя желанной женщиной. За время путешествия его императорское высочество, должно быть, истосковался по вам.

Я вспыхнула, осознав, что хозяйка дома имеет в виду. Мой румянец не укрылся от внимательного взгляда Элоизы, и в ее серо-голубых глазах снова промелькнуло удивление.

Пока принимала ванну, я многое узнала о жизни в деревне и работе в рудниках, которая была не из легких. Поэтому внимание наследника к «горному народу», как назвала себя и своих односельчан Элоиза, было хорошим укреплением положительного имиджа будущего императора. Конечно, Эла использовала другие слова, но суть сводилась к этому.