Сбежавшая игрушка (СИ)

Следующие несколько дней я только тем и занималась, что пыталась незаметно подкрасться к домочадцам и запустить руку в их карманы, но каждый раз меня ловили. Стоило мне только немного просунуть руку в одежду, и она тут же оказывалась прижата локтем или просто перехвачена.

— Мелкая, ты слишком грубо действуешь, — хмыкнул Роб, отпуская мою ладонь. — Старайся не задевать рукой ткань. У тебя рука маленькая, тебе должно быть попроще, чем нам.

Я последовала его совету, и с этого момента дело пошло значительно быстрее! Потом я научилась незаметно вытаскивать предметы из карманов, но это заняло не меньше двух месяцев. Я по прежнему жила в доме разбойников, помогала им с хозяйством, общалась и много читала. У Сэма была небольшая домашняя библиотека, и я до позднего вечера зачитывалась этими книгами. Заметив это, он начал приносить мне другие произведения. Он не говорил, откуда берет их, а я не спрашивала, прекрасно понимая, что вряд ли он их купил.

Однажды осенним вечером мы ужинали все вместе. Я сидела между Робом и своим учителем по воровству.

— Томас, передай, пожалуйста, соль, — попросила я, улыбнувшись ему. Мужчина потянулся за солонкой и поставил её возле моей тарелки. — Спасибо, — коварно улыбнулась я и показала ему золотую монетку, перекочевавшую секундой ранее из его кармана в мою ладошку. Томас изумленно распахнул глаза и хотел что-то сказать, но просто открывал и закрывал рот, как рыба, смотря то на меня, то на монетку. Он тут же кинулся проверять карманы и убедился, что это именно его вещь.

— Вы видели?! — не мог успокоиться он. — Видели?! Обокрасть меня! МЕНЯ!!! Поля, даже Роб ни разу не смог этого сделать! У тебя талант, — выдохнул он и уже совсем другим взглядом посмотрел на меня, а потом повернулся к Сэму: — Нужно взять её на рынок. Пусть тренируется.

— Не рановато ли? — лениво возразил тот. Он вообще не любил, когда я покидала дом.

— В самый раз, — вставил свою реплику Роб. — Раз такая проворная, так примени этот талант по назначению.

— Я не буду обворовывать людей! — горячно заявила я.

— Почему? — удивился Томас. — А зачем тогда ты уже два месяца оттачиваешь свои навыки?

— От скуки, — пожала плечами я. — Я не могу отнимать у людей то, что они заработали честным трудом!

Сэм саркастически хмыкнул.

— Это они-то?! Мы не рискуем ради нищих, у которых можно поиметь максимум пять медяков. Я предлагаю тебе отрабатывать навык на мещанах средней руки, женах зажиточных помещиков и так далее. Они не разорятся от утраты пары мешочков золотых.

Я ничего не ответила. Спорить с ним сложно. Честно говоря, я вдруг начала испытывать острую неприязнь ко всем более-менее знатным людям. Если Борем позволяет себе такое, то что же творят остальные? Мне казалось, что если не у каждого, то у большинства есть секреты в шкафах, от которых любой нормальный человек придет в ужас. Стоит ли удивляться, что буквально на следующее утро я согласилась попробовать себя в настоящем деле?

Свою первую вылазку на городской рынок я не забуду никогда. Было много переживаний по поводу того, что меня разыскивает Боргем, что меня могут увидеть и узнать. Даже кошмар приснился о том, что меня хватает стража, заламывает руки и приводит лично к ненавистному лорду. Страх, что меня поймают и вернут в приют, пересилил гордость, и мне пришлось рассказать Сэму о том, что я нахожусь в розыске.

— Ну, я предполагал что-то подобное, — покачал головой он. — Я дам Робу поручение, он все выяснит. А как ты сбежала?

— Сэм, прошу… — закрыла глаза я.

— Тебе кто-то помог? — допытывался он.

— Да! — вдруг воскликнула я и резко открыла глаза. — А Роб может выяснить ещё об одном парне? Его зовут Жак, ему шестнадцать лет, он работает в этом приюте, привозит туда еду со всего города, — я так загорелась идеей разузнать о судьбе друга, что даже глаза вспыхнули.

— Я скажу ему, — кивнул Сэм и больше не приставал с вопросами.

На следующий день Роб принес новости, от которых мне просто поплохело. Парень присел в кресло и попросил меня сесть рядом.

— Аполлинария де Кросс, — начал он с моего полного имени. Такую фамилию носили абсолютно все воспитанницы приюта. — Которая воспитывалась в приюте лорда Боргема, скончалась четыре месяца назад, в возрасте пятнадцати лет, от неизвестной, но тяжелой болезни, — припечатал меня он.

— Постой, — я потерла переносицу, чтобы собраться с мыслями, — но ведь меня разыскивала стража, я знаю.

— Нет, — отрезал Роб. — Аполлинария в розыск не объявлялась, из приюта не пропадала. По документам ты мертва.

Я откинулась на спинку дивана. Мне казалось, что я схожу с ума.