Сбежавшая невеста

Джо всегда говорила, что у меня все написано на лице. Оставалось надеяться, что там отображается что-то умное и значимое, но в глубине души я подозревала, что выгляжу, как тот самый костюм лошади, который так и не надела. Большеглазой и глупой лошади.

– К слову, мне нравится твой наряд. – Лео отступил на шаг, чтобы заново полюбоваться шелковой пижамой, на которую я, выходя, поспешно натянула пуховик. – Дай угадаю: твоя идея рая – весь день проваляться в постели?

– Да! – Я глупо обрадовалась тому, что он сразу все понял. – То есть нет. По правде говоря, моя идея – очень долго отмокать в ванной, так что я хотела замотаться в пупырчатую пленку, понимаешь, вместо пены? Когда у меня закончатся слова для разговора, можно просто предложить собеседнику раздавить пупырышек. Но Джо мне не разрешила.

– Ты могла бы привлечь не тот сорт давильщиков, – сказал он, глядя на меня серьезно, но уголок его рта дернулся в улыбке.

– Так она и сказала. Но все же любят давить пупырышки. А мне не пришлось бы разглагольствовать об отпусках на вилле.

– Не любишь виллы?

– Никогда там не была.

– Их переоценивают, – кивнул Лео. – Никто никогда не моется, и то и дело случается какой-нибудь инцидент с бассейном. Я предпочел бы пленку с пупырышками.

Я улыбнулась, наслаждаясь его доверительным тоном и заодно любуясь мышцами его плеч, которые очень подчеркивала белая рубашка.

– К слову, – добавил он, – долго отмокать в ванной и затем валяться в постели – это и мое представление о рае. А вот костюмированные вечеринки, честно признаться, – ад. Вечеринки, на которых нужно объяснять свой костюм, тоже, но дорогие наряды еще хуже.

– Полностью согласна.

Ночной воздух был холодным, в нем звучали отдаленные вопли празднующих выходные, чувствовался слабый привкус стейков и дыма, а также тот серый лондонский запах, который я так и не смогла для себя определить. Мы стояли в желтом свете фонарей, я сжимала выживший Росток Мечты, и только когда Лео вздрогнул в своей расстегнутой на шее рубашке, я вспомнила, что его пиджак до сих пор у меня.

– Извини, ты, наверное, замерз, – устыдилась я. – Вот, держи.

Пиджак завибрировал, когда я его отдала. Лео вынул из кармана свой телефон и проверил сообщение, натягивая пиджак на плечи, а затем на его лице отразилось нечто похожее на искреннее сожаление.

– Прости, мне пора двигаться. Рольф разгромил очередную вечеринку.

– Главное, чтобы только ее, – сказала я. – Он ведь уехал на твоей машине?

– Не важно. – Он кивнул на растение. – В любом случае, удачи тебе с реабилитацией пациента после такого полета. Жаль, что уцелел только один.

– Все равно спасибо. А я зеленый доктор. Осталось только уговорить кого-нибудь наколдовать мне недостающие семена за оставшиеся двадцать четыре часа.

Лео улыбнулся, и возникла пауза, во время которой я не знала, что делать: продолжать остроумный разговор (едва ли получится), поцеловать его на прощание (но сколько раз? и с какой щеки начинать?), или пожать его руку, или… не знаю.

Пауза все затягивалась, и я поняла, что начинаю соскальзывать в свою молчаливую панику, но тут он легонько коснулся моей руки, подался вперед и прижался теплыми губами к моей щеке.

Никогда еще такой красивый, очаровательный и хорошо пахнущий мужчина не оказывался так близко ко мне, и если бы я могла остановить мгновение, я бы сейчас это сделала.

– Поблагодари Джо за… Хотя нет, она же нас не приглашала. Передай ей извинения. За наше вторжение.

– Я поблагодарю ее за то, что поимела тебя, – жизнерадостно откликнулась я.

И стоило мне это сказать, как зазвенела мысль: «Это прозвучало совсем уж странно».

Лео улыбнулся.

– Звучит немного странно.

– Ага. – Я кивнула, улыбаясь и все еще ощущая покалывание там, где он поцеловал меня в щеку.

Я никак не могла привыкнуть к тому, как легко все целуются в Лондоне. Все друзья Джо так делали, даже если мы только что познакомились, но там, откуда я была родом, нужно было либо знать человека как минимум десять лет, либо состоять с ним в близком родстве (хотя и этого могло оказаться мало), чтобы прощаться как-то иначе, кроме как бросив короткое «ну, пока». Прикосновения были приемлемы среди членов одной семьи, да и то только в моменты высочайшего эмоционального напряжения, таких как похороны или финал мирового кубка по регби.

Лео жестом указал на квартиру.

– Я бы сказал «поехали со мной», но не могу обещать, что там окажется веселее, чем на вашей вечеринке.

– Честно говоря, если бы ты предложил мне посмотреть фильмы на диване, я бы вцепилась в предложение, как пиявка, – призналась я, потому что Лео странно на меня влиял: я начинала говорить вещи, которые в обычной ситуации не озвучила бы. По крайней мере, пока не напилась бы куда сильнее, чем сейчас.

В его потрясающих глазах сверкнуло веселье.

– Что, целый сезон чего-нибудь на ДВД? И заказ хорошей еды на дом?

– Я рассчитывала всего лишь на фильм, – согласилась я. – Но с отличной пиццей. И мороженым. И чтобы пульты лежали под рукой и не приходилось вставать. И даже, наверное, на «сланкет»[6].