Сбежавшая жена босса. Развода не будет!

Дурочка, отвернись! Тебе еще с этой бронзовой статуей разводиться!

- Алик, разреши няне купаться в бассейне, пожа-алуйста, - просит Аленка. – Я ее плавать буду учить. Ну разреши!

- Нет, - отрезает коротко.

И все очарование мгновенно испаряется. Очнувшись от гипноза, осознаю, кто передо мной. Хозяин, богач, бандюган. Который относится ко мне пренебрежительно.

- Конечно, нечего грязной служанке делать в царской купели, - обиженно шепчу, принимая его ответ на свой счет. Брезгует он мною, и из-за этого почему-то горько становится.

- Ты что там бубнишь, утопленница? - злится на меня.

Опять сминает рубашку и скручивает так грубо, что ткань трещит. Иначе воспринимаю его силу и мощь. Ничего хорошего мне не сулят эти каменные мышцы, которые кажутся огромными булыжниками, когда напрягаются.

Ведь стоит Альберту заподозрить во мне свою сбежавшую жену, как… Щелк! Хрусь! И выжмет он меня точно так же, переломав все косточки.

- Молчу, - затихаю поспешно. Не хочу вступать в ссору с ним.

Вытряхнув несчастную рубашку, Альберт расправляет ее перед собой, закрывая мне вид на обнаженное тело. Вздох разочарования предательски вырывается из моей груди. Топлю его в кашле.

Тяжело вздыхает и Туманов. Скомкав убитый им же самим хлопок, небрежно бросает его на лежак, соседний с моим. И складывает руки на груди, отчего опять выделяются очертания мышц.

- Так. Ты, Аленка, будешь со мной до вечера. Никаких игр и мультиков в наказание за то, что чуть няньку не утопила, - отдает распоряжения сестре, а та лихорадочно кивает. И я вторю ей, хотя меня это не касается. – А ты… - переводит взгляд и, метнув его на мои голые ножки, скользит вверх. До коротких шортиков. Пока думает, что делать со мной, откровенно рассматривает. - Ты идешь в свою комнату! – приказывает мне, когда я прижимаю колени к груди и превращаюсь в комок, пытаясь стать незаметной. – Приводишь себя в порядок, отдыхаешь и пытаешься не самоубиться до утра! – разговаривает так повелительно, будто я не старше Аленки! И такая же несмышленая.

- А утром что? – сглатываю нервно.

- Утром работать. Тебя никто не отпускает. Другой няни у нас нет, - выносит мне приговор.

Что же, посмотрим. Может, удастся смыться отсюда ночью. Кошусь на бассейн, где недавно чуть не утонула. Неудачное слово с моим-то «везеньем».

- Ну, я тогда побежала, - хихикаю на нервах и, судя по лицу Альберта, какие-то подозрения у него вызываю. Я же в панике сейчас веду себя, как на свадьбе. Непроизвольно получается!

Слетаю с деревянного лежака и спешу вернуться в дом, пока Туманов не излечился от амнезии и не узнал меня. Но иду не так быстро, как хотелось бы... Мычу от боли в стопе, прихрамываю. Мне хуже стало после "активного купания".

- Да что за черт! – ругается Туманов обреченно, и по моей спине проносится мелкая дрожь. – Тридцать три несчастья, - когда ко мне приближаются тяжелые шаги, я замираю на всякий случай. - Почему после тебя подтеки крови остаются, как от подстреленной лани? – летит мне в затылок.

- А? – оглядываюсь. Сначала тону в тягучей тьме недовольного взгляда, а потом смотрю туда, куда он указывает. На чистой плитке выделяются розовые следы. Как раз на протяжении того пути, по которому я шла. - Порезала ногу на кухне, - вздыхаю.

Альберт подает мне руку, а, когда я ее игнорирую, крепче стискивая полотенце на груди, он настойчиво берет меня за локоть. Все равно добивается своей цели.

- Вернись и сядь, - несмотря на фразу, лично сопровождает меня к лежаку. - Аленка, аптечку неси.

Малышка шустро бежит выполнять поручение, оставляя нас наедине.

- Мда, - Альберт садится на нижний край лежака, возле моих ног, и я инстинктивно подтягиваю их к себе. – Ты фильм «Невезучие» смотрела?

- Ага, мой любимый, - улыбаюсь. Я удивлена, что он знает подобные комедии. Думала, ему только боевики нравятся. Про бандитов, разумеется. - А вы на что намекаете? – хмурюсь, поймав на себе непривычно лукавый взгляд.

- Не намекаю, прямо говорю, - откашливается, берет мою ногу огромными руками, укладывает себе на колени. На миг теряю равновесие и порываюсь упереться руками в деревянный настил позади меня, однако вовремя спохватываюсь. За секунду до того, как полотенце слетит с моего тела, я ловлю его за кончики и сжимаю на груди. Напрягаюсь так, что все мышцы огнем пекут, но не смею сопротивляться, пока Альберт надавливает пальцами на стопу, изучает рану. – Ты себе стекло под кожу загнала. Ты как ходила все это время?

Пожимаю плечами и растерянно губы кусаю. Черный взгляд ловит мой неловкий жест, фиксируется на губах - и тут же опускается на ногу.

Морщусь и дышу шумно, когда Альберт места вокруг пореза касается. Он тут же ослабляет хватку, будто боится причинить мне вред и сделать больно.

- Достать надо, - пугает меня неожиданным решением.