Сбежавшая жена босса. Развода не будет!

Взяв за руку, сплетает наши пальцы – и настойчиво ведет меня куда-то. Я лишь халат успеваю поправить и запахнуть, как мы оказываемся в кухне. За столом, где нас ждет картофельная запеканка, ароматная и пока не остывшая. Моргаю растерянно, изучая Алика, пытаясь угадать его мысли и эмоции, но он невозмутимо двигает к себе блюдо.

Глава 35

С замиранием сердца наблюдаю, как внушительный кусок запеканки отправляется в рот моему ненасытному мужу. С каким удовольствием он пережевывает – и тут же тянется за добавкой. У него там черная дыра внутри? Или с возрастом чувство «стопа» исчезает и откатывается к уровню младенчества?

Смотрю на него исподлобья, ковыряя вилку, без которой Алик прекрасно обходится, а сама улыбаюсь невольно. В душе приятный жар разливается, по всему телу растекается и проступает румянцем на щеках. Неужели вредному, вечно бурчащему мужу мое блюдо так понравилось? Или ему все равно, что закидывать в себя? Улыбка слетает с лица, а я мрачнею. Скорее, второе…

- А ты почему не ешь? – поймав мой изучающий взгляд, прищуривается Алик. - Отравила? – хмыкает и отламывает кусок еще больше прежнего.

Морщу нос обиженно. Не заметно, чтобы он отравиться боялся.

- Еще чего! Буду я продукты переводить, - шиплю с сарказмом, но следом тихо признаюсь: - Пересолила.

Вздыхаю и подаюсь ближе к столу, подпирая рукой подбородок. Свободной – тянусь к блюду, пальцами подцепливаю крошку и пробую.

- Ну да, - виновато пожимаю плечами.

Не ошиблась. С солью перестаралась.

- Да нет. Вкусно, - очередной картофельный десант приземляется Алику на язык и исчезает, будто и не было ничего. – Оксана Павловна недосаливает обычно. Но это же не она готовила. Для меня, - хмыкает и испытывающе на меня смотрит.

Оставляю его реплику без ответа. Молча взгляд отвожу.

Алик пользуется паузой, чтобы дальше терзать запеканку. От нее живого места уже не осталось! Некогда ровная и золотистая, сейчас она выглядит как разрушенный муравейник.

Божечки, да мой муж как из голодного края! Кажется, проглотит все вместе с тарелкой, а потом на меня накинется.

- Я кофе сделаю, - подскакиваю. И сбегаю от жадного черного взора, такого же прожорливого, как и его обладатель.

Вцепившись пальцами в столешницу, пытаюсь перевести дыхание. Но легкие не слушаются. Обращаются в камень.

- Воздержись от резких движений, невезучая, - доносится ехидный голос за спиной, а следом поясницу окутывает жаром. – Давай я сам.

Слегка отталкивает, аккуратно, чтобы не испачкать. Моет руки – и только потом приближается к плите.

- Альберт Ил… - начинаю я и испуганно осекаюсь под довольным, победным взглядом. – Алик, - выдыхаю с сиплым стоном.

Отступаю, упираясь в дверцу кухонного шкафа, и послушно опускаю руки вдоль тела. Чему быть того не миновать. Особенно, если каждая клеточка меня жаждет этого.

Откликаюсь на близость мужского тела. На лихорадочное дыхание на щеке. На прикосновение горячих ладоней к талии. Прикрываю глаза, когда руки Алика скользят вниз к бедрам, задирают халат, щекочут пальцами обнаженную кожу, забираются под короткие шортики. Меня никто не трогал настолько откровенно. Властно. По-хозяйски.

Ощущаю соль на губах. Так много, что аж пить хочется. Но выпивают меня. До дна.

И все-таки… У моего мужа проблемы с рецепторами? Или тоже влюбился?

Я пересаливаю, он не чувствует. Сумасшедшая пара…

Стоп, Лера! Что значит «тоже»?

- За что? – воспользовавшись перерывом, тихонько уточняю. - Я же исправилась! – бурчу возмущенно. – Алик! – повторяю громче, когда он сжимает мою попку под халатом.

Только бы в кухню никто не ворвался! Хотя время позднее. Не должно посторонних быть в доме…

Мамочки, да о чем я думаю? Вместо того чтобы позвать на помощь, я мечтаю, чтобы нас не прервали!

- За запинку, - лукаво улыбается коварный соблазнитель.

Его будто подменили сегодня. И такому милому мужу я не в силах противостоять. Растекаюсь, как мягкое мороженое в духовке. Еще один поцелуй – и вовсе испарюсь.

И вдруг… Мои губы опять оказываются в плену.

- А сейчас я вообще молчала! – чуть не вскрикиваю, однако сама обнимаю нахала.

- Для профилактики, - легкий чмок касается лба.

Наконец, Алик отстраняется. Но это не спасает меня. Из мороженого превращаюсь в сладкий пар. Ни одной мысли в голове не остается. Все выветривается. Вместо мозга – ванильное желе.

Собрать меня воедино только муж может. Или разрушить окончательно.

- Все, не могу, - выпаливаю с дрожью. – Я пойду. Споко…

Затыкаюсь от жгучего поцелуя. Вот это совсем нечестно. Но так приятно…

Как и обжигающие объятия, в которых млею.

- Стоять, ненадежная моя, - летит глухой приказ, а я сама парю над полом. Что за игры сознания? – Иначе опять сбежишь куда-нибудь.

Приоткрыв один глаз – тут же округляю оба. И лихорадочно цепляюсь в плечи мужа.

Как я оказалась у него на руках? И почему обвиваю его шею руками. Позволяю унести себя прочь из кухни.

- К-куда? – растерянно спрашиваю. Для приличия, потому что мое расплавленное тело готово к любому исходу.