Сбиться с ритма

— Я знаю, что это делает меня эгоистичным придурком, но что мне больше всего нравится во всем этом, так это то, что ты впустила меня в огромную часть себя, даже не подозревая об этом. С тех пор как я тебя знаю, ты живешь в моем мире. Это первый раз, когда мне была дарована возможность заглянуть в твой.

— И тебе нравится то, что ты видишь? — Ее глаза сияют уязвимостью.

— Ты никогда не была для меня прекраснее.

Розовый цвет окрашивает ее щеки.

— Это из-за сетки для волос, верно?

Я киваю.

— И шапочки для душа на ногах, и смотреть, как ты манипулируешь мясом, довольно горячо.

Она прижимается щекой к моей груди, крепко обнимая меня.

— Спасибо.

Я глажу ее по спине.

— Сколько денег ты получила от Макса?

— Триста шестьдесят пять. Поэтому мы делаем больше фрикаделек.

— Продолжай, а я пойду посмотрю, сколько еще я смогу собрать, хорошо?

— Подожди. — Она смотрит на меня снизу вверх. — Ты серьезно?

— Я скоро вернусь. — Я прижимаюсь губами к ее губам, и когда женщина, с которой работала Джейд, кричит: «О, Боже, помилуй!», мы смеемся и размыкаем объятия.

Я возвращаюсь в кафетерий и вижу Итана за работой, раздающего пластиковые столовые приборы, а Крис возится с мусорными баками. Бетани сидит за столом, держа руки седовласого мужчины в своих, ее голова опущена в молитве, в то время как слезы текут по лицу мужчины, а Джесси откинулся на спинку стула, наблюдая за своей женщиной, которая, кажется, трогает глубины души мужчины своей искренней заботой.

Идея приходит мне в голову из ниоткуда. Я нахожу Джесси и передаю ему эту идею, и мы выслеживаем Тая и говорим ему, что нам нужно.

— Вы уверены? Брент наложит в штаны, когда узнает.

Я пожимаю плечами.

— Он не узнает, пока не станет слишком поздно, чтобы остановить нас. К тому времени, если он остановит нас, то создаст пиар-кошмар для Аренфилда.

Тай, кажется, удовлетворен этим и берет свой телефон, чтобы позвонить и привести мой план в действие. Тем временем я ищу директора приюта и чертовски надеюсь, что они будут в игре.

ДЖЕЙД

В приюте нескончаемый поток голодных людей в течение следующих четырех часов подряд. Как только в округе поняли, что у нас достаточно еды, чтобы продолжать обслуживать, другие приюты прислали нам своих постояльцев. Мы намеревались не отсылать ни одного человека, наш девиз на сегодня — никто не ляжет спать голодным.

Я устала, у меня болит спина от того, что стояла за столом, готовя фрикадельки, а потом мыла грязную посуду.

Райдер вернулся на кухню после ухода с обещанием собрать больше денег и помог мне вытереть и убрать посуду.

— Я возьму, — говорит он, освобождая мои руки от стопки тяжелых подносов. Он складывает их прямо у меня над головой.

Закончив подавать еду, я снимаю сетку для волос и встряхиваю волосами, моя кожа головы немного вспотела от тяжелой работы.

— Не знаю как отблагодарить тебя за все, что ты сделал сегодня вечером. — Слов благодарности, слетевших с моих губ, кажется, недостаточно для выражения моей признательности.

— Это еще не конец. — Райдер хватает меня за руку, и я смеюсь, когда он тащит меня к кухонной двери. Шелест шапочек для душа на моих ногах останавливает его. — О, но сначала. — Он направляется в угол кухни, где стоит большая обувная коробка. — Для твоих ног.

Я пристально смотрю на него.

— Я не могу принять это. Мне жаль. Не со всеми этими людьми, которые едва помнят, каково это — теплые ноги.

— Эти люди? — Он указывает на закрытую кухонную дверь. — Там, снаружи?

Я закатываю глаза от его странности.

— Нет, те, что на планете Зорг. Да, Райдер, те, кто…

Он пинком распахивает дверь и поднимает руку, чтобы придержать ее. Дергая головой, он жестом приглашает меня выйти и…

— О, черт возьми… — бормочу я.

Повсюду коробки из-под обуви. «УГГИ», «Меррелл», «Найк», «Рибок». Здесь не только коробки с обувью, но и теплые куртки, а еще примерно около сотни человек.

— Как это случилось?

— Мы позвонили на радиостанцию и попросили Джесси отправить импровизированное приглашение на небольшое акустическое шоу, которое состоится здесь сегодня вечером. Вход — совершенно новая пара обуви и теплая куртка. Некоторые местные универмаги и уличные заведения пронюхали об этом, и вот мы здесь.

— И ты все это провернул, пока я была по локоть в говяжьем фарше?

— Ага. Так что надень свои подаренные ботинки, чтобы мне не пришлось беспокоиться о том, что твои ноги замерзнут, и давай найдем тебе место в первом ряду на шоу.

Я срываю шапочки для душа с ног и стону, когда надеваю сапоги из овчины. Райдер сопровождает меня через толпу, где бездомные мужчины, женщины и дети смешиваются с богатыми, которые пожертвовали деньги, чтобы быть здесь. В комнате есть свободное место с четырьмя стульями и небольшой барабанной установкой, состоящей из большого басового барабана, малого барабана, одной подвесной тарелки и двух томов. Райдер подтаскивает складной стул к своей барабанной установке и ведет меня к ней.

— Первый ряд для нашей Доброй самаритянки.

— Мне неловко, что ты думаешь, что все это из-за меня. Это не так.

Он поднимает брови.

— Нет? Тогда кто же несет ответственность за все это?