Сбитый ритм (СИ)

В стороне ото всех на полосатой кушетке сидела молодая девушка в пыльной одежде и дорожных сандалиях. Короткие черные волосы едва скрывали уши, были прилизаны волосок к волоску и залиты воском — шлем, а не прическа. Ни расчесать такое, ни растрепать. Хорошее решение для посланников, особенно, если ехать долго и без отдыха. Только вот спину девушка держала слишком уж прямо для человека после длительного путешествия в седле.

По бокам от посыльной стояли крепкие ребята, все в пыли. Складки длинных, до колен, туник, падали свободно — ни ремней, ни тог, ни перевязей. По нескольким разрезам и характерным «оттопыркам» в районе подмышек, угадывалась прикрытая амуниция. Охранники? Хм. Важное послание, значит.

— Ну, все в сборе, — сказал Намбий, и погладил череп-Молчальник.

В глубине каменных глазниц появились огоньки, на пределе слышимости загудело. Я почувствовала, как на гостиную опустился купол подвернутого пространства — теперь ни звука не донесется до любопытных ушей.

— Мы готовы. Прошу вас, — обратился Намбий к посланнице.

Та поднялась. Стол, за которым сидел старейшина Балий, находился от неё в двух шагах, но девушка обошла его и встала с другой стороны, так, чтобы все могли её видеть. Двигалась посланница несколько сковано, не отнимая левую руку от живота. В правой — зажаты такие же чётки из черепов пхи, как и у старейшины Балия.

— О мудрейший из старейшин Варсума, — посланница склонилась, — боги этого мира и следующего вещают…

Я почувствовала рябь пространства — тонкую, едва заметную, какой покрывается вода в умывальной чаше, если мимо дома скачет конница. Или грохочет установка переносного огня.

Посланница отняла руку от живота. Сделала круговое движение пальцами, словно раскрыла невидимый веер. Охранники у стены закрылись пространственными щитами. Свет замигал, из светильника под потолком сыпанули искры.

Я отскочила. Рухнула ничком, закрыв голову руками.

Грохнуло.

Аркан 0/XXII. ШУТ. Глава 1. Между прошлым и будущим

Волна жара скатилась. Я приподнялась на локте. Звон в голове стоял страшный, комната «покачивалась», перед глазами всё плыло. Я ковырнула в ухе. Сфокусировала взгляд на темном предмете рядом. О, обломок Молчальника… Вот что значит качество: купол тишины над гостиной истаял, но грохот погасил. Никто ничего не слышал. Сами себя перехитрили, называется. А еще это значит, что заказчики хорошо знали привычки Бассаров и их возможности, поэтому наняли смертницу.

Крупная игра.

Проморгалась. Сквозь оседающую пыль разглядела, что мебель разметало, а стены покрылись выщерблинами. И брызгами: «Алая гостиная» стала по-настоящему алой. В голове продолжало звенеть, но даже через заложенные уши я слышала стоны выживших. И не только я: охранники, спрятавшиеся от взрыва за пространственными щитами, остались невредимыми. Достав короткие мечи, бугаи начинали добивать уцелевших. Движения короткие, четкие. Явно профи. О боги.

Сердце колотилось, как бешеное. Стоп. Не паниковать. Ползком, ползком… Заметили. Один из убийц пошёл ко мне.

Я вскочила и кинулась прочь.

***

В голове гул, перед глазами мошки. Усталость притупила страх. Ну, догонят, ну, убьют. От погони сдохну раньше…

Я неслась по дому-лабиринту, стараясь не слушать, не слышать, не думать о происходящем в других частях здания. Слишком хорошо знала: когда ставки высоки, род выкорчёвывают полностью, вплоть до самого маленького корешка. Словно в ответ на мысли, где-то закричал младенец. Тут же смолк — скорее всего, навсегда. Я остановилась. Сжала зубы. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Всё. Отставить. Нельзя мне сдохнуть. Теперь — точно нельзя. Слишком многое на меня завязано. Слишком многих подведу, если сгину. И все сегодняшние смерти тоже будут напрасны.

Коридор раздвоился. Я свернула налево, оказалась в коротком аппендиксе-тупике. За окошком в торце светало. Стекла нет. Холодный воздух пробежал по волосам. Несколько прядей тут же залезло в глаза. Тьфу, пакость! Обросла, как горная овца, даром что такая же кудрявая и светлая! Срезать бы патлы здесь и сейчас, да наслежу…

Одёрнула тунику, насквозь мокрую от пота. Проверила кинжал на поясе, на ноге. На месте, оба. Хоть какая-то стабильность в жизни.

Движение справа — неслышное, мягкое. Я резко повернулась. Пиу, рыжая в черную полоску священная красавица, спрыгнула с подоконника и гордо прошествовала мимо. Да боги тебя во все дыры!

Пыхтя, в окно влез мальчишка. Выбритая макушка, короткая туника почти того же цвета, что и шерсть Пиу. Ага. Кошарь, приставлен наблюдать за баснословно дорогим питомцем. Наблюдать всегда и везде, куда бы сволота усатая ни учапала. Вот повезло пацанёнку. Взрыв не слышал, убийц — пока ещё — не видел. Остальных-то слуг и рабов наверняка порешили. А этого священная кошка хранит.

— Дбрйутр, гспжа Взия, — деловито буркнул пацанёнок, и закричал, — Богиня Пиу! Богиня Пиу! Ваше молочко! Богиня Пиу!

И дунул в кошачий свисток.