Сбивать ракеты научились… Дорога длиною в жизнь

Вот в это «заповедное» место вечером 30 декабря мы и отправились с замполитом. Немного о моем попутчике. Он мне показался довольно приятным и, по всей видимости, порядочным офицером, что довольно редко встречалось среди этой категории служивых людей того времени. Чувствовалось, что он заботливо относится ко мне и к сопровождающим нас на вокзале старшинам. Сама поездка была очень запоминающаяся. Человеку, не жившему в то время, это трудно понять и представить. Создавалось впечатление, что вся Грузия снялась с насиженных мест и двинулась в гости. Все вагоны электричек, пассажирских поездов были забиты под завязку людьми, с трудом можно было втиснуться в вагон и ехать только стоя. При этом надо иметь в виду, что абсолютное большинство пассажиров везут с собой эллиптической формы и разных размеров бочонки вина. Попробуйте представить картину нашей поездки! Стоим в тамбуре, люди упакованы так плотно, что невозможно пошевелиться, и над головами у нас покачиваются бочонки с вином, которые держат на вытянутых руках пассажиры. Как говорится, «картина маслом», и в этой картине нам ехать часов пять, с пересадкой в Самтредиа.

Когда мы вышли (точнее вылетели из тамбура подобно пробке из бутылки шампанского) из поезда, сил куда-то двигаться уже не было. Нас встречали два офицера с двумя красивыми овчарками. Но замполит принял, на мой взгляд, правильное решение – отдохнуть часа три, а затем начать подъем в гору, который, как нас «обрадовали» встречающие офицеры, займет при благоприятных условиях часов пять. Отдохнув и попив чайку, мы двинулись в горы.

Путь наверх требует особого описания, и, может быть, когда-нибудь мне удастся это сделать. Сейчас же хотелось бы остановить ваше внимание на нескольких, на мой взгляд, интересных моментах. Это, прежде всего, просто неописуемая красота природной панорамы. Яркое солнце освещало хрустально-белое великолепие заснеженных гор. Снег искрился, поражая своей белизной, деревья стояли покрытые снежной одеждой. Внизу, уменьшившись существенно в размерах, в прозрачном воздухе смотрелся, как на ладони, игрушечный поселок, из которого мы вышли пару часов назад, а струйки дыма из труб делали картину ну просто нереальной.

По мере подъема вверх дышать становилось все труднее, чувствовалось разряжение воздуха. Чаще вынуждены были останавливаться, делая передышки. Последняя сотня метров особенно запомнилась своей непредсказуемостью. Посмотрев вверх, видишь край скалы, значит, впереди за ним должна начаться плоская часть горы. Напрягая последние силы, карабкаешься к спасительному краю – вот, наконец, и он! Выпрямляешься и с ужасом видишь, что в нескольких метрах от края преодоленного подъема начинается еще один подъем. Первая мысль: все, сил больше нет, и этот неожиданно возникший подъем точно не возьму. Но местные офицеры продолжают движение, и замполит, стиснув зубы, плетется за ними – деваться некуда, надо идти. И вот, наконец, перед нами ровная площадка. Откуда берутся силы, не знаю, но мы уверенным шагом идем к присыпанным снегом зданию казармы и нескольким офицерским домикам. Замполит на ходу отдает команды. Мы много времени потратили на подъем, а у нас впереди встреча Нового года с личным составом части. Конечно, подъем нам дался нелегко, но мы не были подготовленными альпинистами, да и форма у нас была далеко не альпинистской: сапоги и шинели – не лучшее снаряжение для передвижения в горах.

В десть часов вечера в большой казарме собрался весь небольшой гарнизон части: офицеры, сержантский и рядовой состав, жены и дети офицеров. Казарму не узнать – ее превратили в уютный уездный театр. Хочу сказать сразу: подобных представлений в своей жизни я больше не встречал. Длилось это действо более трех часов. Это была феерия, созданная руками вот этих скромных тружеников, заброшенных рукою обстоятельств высоко в глухие горы. Вы бы посмотрели, сколько и каких костюмов они наделали своими руками, какой репертуар они нам предложили: танцы, песни, юмористические рассказы, розыгрыши, викторины – всего и не перечислишь. Без всякого преувеличения могу сказать: я был потрясен, и как-то сама собой родилась мысль, что это очень хорошее вознаграждение за адские муки при восхождении на гору Пирсагат.