Сбившись с пути. Том 1

Более того, инструмент и еще станки в придачу. Не предел мечтаний, но то, что нужно перед зимой. Моя подготовка к холодам теперь пойдет куда активнее, если у людей появятся теплые носки, шарфы и шерстяные воротники к плотной зимней одежде.

Переправу я все же создал — прикинув, что первые бревна пошли по ней еще до моего отбытия в Монастырь, я предположил, что уже тогда можно было задание вычеркнуть. Или я просто забыл это сделать? Забыл — сделал сейчас.

Новые вопросы включали в себя пока что приоритеты. Экспедициям — да. По всем направлениям. Мьелдона я нарочно не стал включать в общий список поездок. Потому что пара километров от Рассвета — не так далеко. Да и организовывал это все не я.

— Не могу сказать, что я недоволен, но, — поморщился Мьелдон, когда мы отъехали от Монастыря на порядочное расстояние, — мне кажется, что ты все равно свернул с правильного пути.

— Почему ты так думаешь?

— Если бы ты втерся в доверие к одному из правителей любого из городов, ты бы получил безопасное место для себя и для Монастыря. А потом уже попробовал бы остановить войну, имея за спиной тысячи человек.

— Считаешь, что мои неполные триста сотен жителей не могут дать мне того же?

— Могут, — ответил монах. — Однако я не уверен, что количества людей тебе будет достаточно.

— Все впереди. Людей в городах много. А слухи, как я уже понял, распространяются очень быстро. Не думаю, что в следующем году останутся люди, которые не услышат хотя бы раз про Рассвет и Валем. И другие поселения, которые могут появиться в Пустошах.

— А тебя само название не пугает? — поинтересовался Мьелдон.

— Как тебе сказать, — задумался я. — Не все люди говорят мне о том, что Рассвет стоит в Пустошах. Для меня это просто земли, которые никому не принадлежат. И потому я решил остановиться здесь. Не создавать новые конфликты, которые могут привести к гибели десятков и сотен человек.

— Пустоши — это место, откуда берут корни разные истории, — медленно проговорил монах. — Кто-то рассказывает про призраков. Есть люди, которые говорят про огромных зверей — и ты в их числе. Некоторые сообщали о деревьях, что могут ходить. Много историй. И только потому, что это Пустоши.

— А не потому, что это действительно страшное место, — подхватил я. — И потому я не вижу проблемы. Единственное, с чем мы столкнулись, когда начали строиться — это стаи волков. И то их было всего лишь две. С обеими мы успешно справились, пополнив запасы шкур на складе.

— И больше никаких проблем?

— До дворян из Пакшена — никаких, — улыбнулся я. А сам втайне понадеялся на то, что нападения на Рассвет до сих пор не было. И поспешил переключиться на новую тему: — Я не знал, что в этом мире есть магия. Что это и как оно работает?

— Я думал, ты уж и не спросишь, — отозвался Мьелдон. — Магия — сложная штука. Она конечная и ограниченная, хотя кажется, что ее можно творить, сколько угодно.

— У руны вроде бы нет признаков того, что она кончается, — заметил я, вытащив маленький камушек из кармана.

— Нет таких признаков, согласен. Но настоящих рун — наперечет. У нас в Монастыре их несколько десятков. В мире их, вероятно, несколько сотен. Большая часть спрятана. У кого-то в домах, в сундуках, в карманах. Закопана в землю, да так, что половину таких кладов невозможно найти вовсе. И все же — наша магия конечная и ограниченная.

— Что это вообще такое, ваша магия? — спросил я. Мне было интересно, да и время в дороге не так тянулось в процессе разговора.

— Пирокант утверждает, что наша магия — это трансформация земной энергии. А вот как эта трансформация происходит, мы не знаем сами. Могу лишь сказать, что без этих рун мы не можем ничего сделать.

— Хорошие штуки. Но почему вы с их помощью не можете навести мир? Использовать, как оружие.

— Так тебе уже доводилось использовать руну в качестве оружия? — почти утвердительно произнес монах без улыбки на лице.

— Когда пришлось защищать от внезапного нападения группу солдат.

— На марше? Ты их сопровождал?

— Нет, я вообще оказался рядом случайно. Мы отправились в сторону Ничков по своим делам. И случилось...

Я быстро рассказал о произошедшем. Мьелдон хмыкнул.

— И ты никого не убил? Напрямую. Сам?

— Нет, никого, — ответил я, перекосившись от того, что мог кому-либо навредить. — Я лишь... внес некоторую сумятицу в ряды противника.

— Тогда как для тебя никакого противника не должно быть вообще. Бавлер, ты же понимаешь, что ты не должен принимать никакую сторону. Вообще. Чтобы ни прямо, ни косвенно тебя не могли обвинить в том, что ты поддерживаешь в этом конфликте хотя бы кого-то. Что ты еще умудрился натворить их того, о чем я не знаю, но должен знать Монастырь?

— М-м-м, — замялся я. — Про переправу я вроде бы рассказывал...

— Так, но переправа через Нируду — это обычный мост, либо плоты, но не более того! — воскликнул Мьелдон. — В этом нет ничего опасного для тебя. Опасность кроется в том, что пойдет по этой переправе к тебе или, что хуже, от тебя. Так что говори сразу, переправа построена исключительно для того, чтобы снабжать Рассвет?

— Нет, — нехотя ответил я.