Сборная-2018: чемпионы наших сердец. Черчесов, Дзюба, Акинфеев, Черышев и другие герои ЧМ-2018 в России

– Допускаете ли выход на Саудовскую Аравию с двумя чистыми форвардами – Смоловым и Дзюбой?

– Ничего сегодня по этому поводу говорить не буду. У нас скоро начинается сбор, который все покажет. Есть теория, а есть практика. Это ведь не чья-то вина, а беда, что у нас не было за все это время возможности попробовать их в паре.

– Помню, как осенью 2016-го все предвкушали: «Смолов – Дзюба, Смолов – Дзюба». Но они так ни разу вместе и не вышли, поскольку то один был травмирован, то другой.

– Да, мы сами хотели их объединить, но не получилось. И только летом 2018-го такой шанс, возможно, появится. Еще раз повторяю: и футболистам, и тренерам, и журналистам надо чуть-чуть набраться терпения. И для начала хотя бы попробовать совместить – кого-то вдвоем, кого-то втроем. У нас тот же Головин пропустил два сбора, а Зобнин и того больше. В результате мы никак не могли их «скрестить». Надеюсь, на этом сборе получится.

– «Кого-то втроем» – это Зобнина, Кузяева и Головина, о которых умозрительно говорят как об очень мобильной тройке центральных полузащитников?

– Да. Мы хотели проверить это сочетание в последних матчах, но тоже, к сожалению, не удалось. Кто-то из них все время был травмирован.

– Если они все же выйдут вместе, кто будет располагаться ниже, кто – выше?

– Не могу вам этого сказать все по той же причине – они вместе ни разу не играли. Только тренировочный процесс и контрольные игры покажут, какая схема лучше для этого подбора футболистов.

– К слову, о Смолове. Верно ли наблюдение, что у Мурада Мусаева он играет несколько иначе, чем у Игоря Шалимова, – больше открывается на флангах, опускается в глубь поля, обыгрывается с партнерами? И насколько такая стилистика его игры соответствует вашему видению, как Федор должен действовать в сборной?

– По столь короткому периоду времени нельзя говорить о кардинальных изменениях. Но нюансы заметны: его диапазон чуть-чуть расширился. И для нас это может сыграть только положительную роль.

• • • • •

– С кем-то из игроков, не включенных в список 28, вы лично поговорили?

– Да. В частности, с Глушаковым. Он меня понял, и никаких разногласий у нас с Денисом нет. Теперь его задача – с одной стороны, чуть-чуть сбросить психологический груз, а с другой – выполнять программу, которую мы ему дали. Он знает, что при первой необходимости мы на прямой связи. Планы розданы каждому, и доктор с футболистами все время на связи.

Вообще, нас нельзя обвинить в том, что мы что-то когда-то скрываем. У нас с игроками открытые отношения. Если не беру футболиста по конкретной причине, то он об этом знает. Есть определенный опыт, игроцкий и тренерский, на который ты ориентируешься. Ситуации повторяются. И нет ничего хуже, чем лукавить с футболистом. Когда ты покривил душой один раз, доверия больше не будет. Игрок может с тобой согласиться или нет – но недоговоренностей не должно быть.

Видите, тот же Дзюба сейчас сам рассказывает, что было год назад. А мы и тогда говорили ровно то же самое. Нам что-то приписывали, какие-то истории и конфликты выдумывали. Иногда даже не знали, что отвечать! Мы говорим то, что есть. И игрокам, и журналистам. У каждого футболиста бывают подъемы и спады. Это не только Глушакова касается, но и нескольких других игроков, которые выпали. Такие вещи не решаются за день или неделю. Наверное, сложно, тем более с травмой, до того не играя и не тренируясь в клубе, находиться в оптимальных кондициях.

Травмированных футболистов, тех же Зобнина и Головина, нередко вызывали на контрольные матчи, чтобы они были в команде и на теоретических занятиях. Но сейчас мы вышли на финишную прямую и уже не можем брать в команду игроков, которые имеют какие-то проблемы. Потому что есть определенная конкуренция.

– В футболе могут быть такие понятия, как «по-человечески обидно», «член коллектива» и т. д.? Их сейчас нередко доводится слышать в комментариях к отсутствию Глушакова.

– Такие решения нас самих расстраивают. Но мы должны принимать их, исходя из того, что видим.