Сборник «3 бестселлера о любви попаданки»

К стволу одного из них, стоявшего ближе к вершине, прилепился крохотный домишко, желтый с красной крышей, – поместиться в таком мог разве что енот. В стене, обращенной к путникам, виднелось круглое окошечко с кружевной занавеской, еноту явно не надобной… В боковой стене домика была овальная дверь. На ней висел миниатюрный замочек.

Что-то упало с дерева, возможно, желудь, мелькнуло на лету оранжевой искоркой, кануло в траву. В лесу застучал дятел, послышался чей-то далекий, тихий, серебристо звучащий смех. На цветок шиповника опустилась большая бабочка, синяя с позолотой. Повернулась к Веронике и неожиданно погрозила ей тонюсенькой лапкой…

– …Стоило пережить всю эту кучу неприятностей, чтобы увидеть такое лицо, какое сейчас у Вероники Андреевны, – услышала сказочница смеющийся голос капитана Хиббита и повернулась к нему.

Кароль смотрел на нее, улыбаясь, и сам выглядел… таким капитана она еще не видела. Лицо – смягчившееся, растроганное. В глазах – тепло, в улыбке нежность… пожалуй, сейчас он был даже красив. Почти как эльфы, что явились его арестовывать.

За эту улыбку Вероника простила ему разом все былые обиды. И так же легко улыбнулась в ответ.

Он отвел взгляд. Посмотрел на Антона, на Овечкина. Она тоже взглянула на них и поняла, что имел в виду капитан Хиббит. Ради того, чтобы увидеть такие лица, можно было пережить и побольше!

Притихшие, побледневшие, с широко распахнутыми глазами, оба казались завороженными до конца своей жизни. Два маленьких мальчика, попавшие в волшебный сон наяву, сидели перед Вероникой, а не взрослые мужчины, давно и хорошо знающие, что такое страдание, борьба, любовь, смерть… Антон, закусив губу, смотрел на поющий куст шиповника так, словно хотел запомнить его навеки, и в глазах ее старого друга стояли слезы. А Михаил Анатольевич замер, уставясь на пламенеющие лесные кроны, и, казалось, ничто и никогда не заставит его отвести от них взгляда.

Но тут Кароль заговорил снова.

– Как ни жаль разрушать очарование момента, – сказал он, – но я вынужден поднять вас на ноги, друзья. Надо двигаться дальше – даже здесь еще слишком опасно для нас. И граница рядом, и городок Туна, где скоро, как я надеюсь, будет полно правительственных войск…

Оба медленно повернули к нему головы. Заморгали растерянно, пробуждаясь от волшебного сна. Потом Антон опять отвернулся, а Михаил Анатольевич тяжело вздохнул. Провел по лицу рукой, и взгляд его, утратив отрешенно-мечтательное выражение, вновь сделался спокойным и твердым.

И даже несколько холодным, как будто он еще помнил последний разговор с Каролем на Бродяжьей пустоши и до сих пор сердился на капитана за мстительные его планы. Так, во всяком случае, подумалось Веронике, и сердце у нее слегка екнуло. Похоже, «очарование момента» сейчас разрушится окончательно и бесповоротно…

И когда Овечкин заговорил, подозрения ее полностью подтвердились.

– Дальше… надеюсь, вы не забыли, капитан Хиббит, что я не обещал сопровождать вас до самого конца? – спросил он, глядя на Кароля испытующе. – Моя роль почти завершена, и очень скоро я с вами расстанусь!

После чего он поднялся на ноги и принялся расстегивать куртку.

До сих пор никто и не вспомнил, что одеты они соответственно тарианским морозам. Теперь же Кароль, вскочив на ноги, последовал примеру Овечкина и торопливо сбросил ненужную куртку с плеч.

– То есть? Что вы этим хотите сказать?

Маленький, легкий, гибкий, ростом он был даже ниже Михаила Анатольевича и казался рядом с ним пятнадцатилетним подростком. Овечкин так и посмотрел на него – чуть снисходительно, как на неразумного ребенка.

– До Квейтакки вы добрались, и мне осталось помочь вам только в одном, – спокойно объяснил он. – Защитить Веронику Андреевну от ментального вмешательства. После чего с моим обратным эффектом будет покончено, и я смогу вернуться домой, где меня, между прочим, давно ждут жена и дети.

Кароль досадливо цокнул языком.

– Черт… я, конечно, не забыл, но…

– Думали, что я уже никогда не расстанусь с вами? – Овечкин сдержанно улыбнулся. – Увы! Мавр сделает свое дело, и может, как говорится, уходить. Так что простите меня, конечно, и не обижайтесь, но далее все возникающие проблемы лягут исключительно на ваши плечи, капитан.

– Я понял, – сказал Кароль.

Он бросил быстрый взгляд на Веронику, на Антона, нахмурился. Затем снова вскинул глаза на Овечкина.

– Разумеется, никаких обид быть не может. Я очень благодарен вам за все, что вы сделали для нас… но одна только просьба, Михаил Анатольевич… последняя!

– Какая же?

– Не могли бы вы не просто защитить Веронику Андреевну, но и научить ее ставить защиту самостоятельно? На всякий пожарный случай? Это ведь недолгое дело, учитывая способности нашей с вами очаровательной подопечной – день, два, не более!

Вероника встрепенулась и поспешно поднялась на ноги, скинув заодно подбитую мехом курточку, ставшую вдруг невыносимо жаркой.

– Да, Михаил Анатольевич, пожалуйста, – сказала она, умоляюще глядя на него. – Я тоже прошу вас об этом!