— И теперь, говоришь, встретил ты этого Чернова… А он-то что там делает?
— Я потом пробовал кое-что об этом управлении выяснить, — прикусил губу полковник. — Но толком так ничего и не узнал. Однако ж посоветовали мне особо не копать! По-дружески, но вы ведь, Петр Николаевич, и сами понимаете,
— Кто посоветовал?
— Заместитель начальника контрразведки фронта генерал-майор Долинин. Он потом погиб в Восточной Пруссии. На мине его машина подорвалась.
— Так… — призадумался генерал.
— И ещё. Краем уха мне тогда удалось услышать — всё от того же Долинина, — что очень многие наши материалы, в копиях разумеется, в это самое управление направляются.
— Зачем это?
— Не знаю. Он мне этого тогда не сказал, а я не стал спрашивать — намек-то очень даже серьёзным был.
— Ладно… — меланхолично произнёс Кубаткин. — Спасибо тебе, Дмитрий Петрович! Выясню я, что это тут у нас полковник твой потерял!
Когда за посетителем закрылась дверь, генерал-лейтенант поднял трубку и набрал знакомый номер.
— Дима? День тебе добрый! Как жив? Нормально? Слушай. Вопросец небольшой есть… Нет, ничего серьёзного! Тут у нас на горизонте промелькнула одна личность… некий полковник Чернов. Ваш он — из ХОЗУ. Управление "В2". Кто это такой вообще? Чего делает?
Он подождал немного, не отнимая трубки от уха.
— Да? Не встречал такого? Странно… мои его вроде ещё по войне помнят… ну, ладно, и то хлеб! Спасибо!
Он положил трубку на рычаг и призадумался. Достал из стола блокнот и сделал несколько записей.
Резко прозвучал звонок телефона — уже другого.
Рука автоматически сдернула трубку.
— Кубаткин у аппарата!
— Здравствуйте, Петр Николаевич.
— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
— Я смотрю, у вас во вверенной области всё в порядке…
— Стараемся, товарищ генерал-полковник!
— Настолько в порядке, товарищ генерал-лейтенант, что вы находите время на выяснение всяких второстепенных вопросов?
— Извините, товарищ генерал-полковник, я не совсем вас понимаю…
— Ну, ведь вы же у нас не в системе ХОЗУ работаете, ведь так?
— Никак нет, товарищ генерал-полковник!
— Вот и я так подумал… — и в трубке прозвучали гудки отбоя.
Уже вечером, спускаясь к ожидавшему автомобилю, Кубаткин свернул в сторону и заглянул в кабинет полковника.
— Проводи-ка меня!
Выйдя в коридор, он, не оборачиваясь и не замедляя шага, сказал:
— Ты прав был, Дмитрий Петрович. Неладное что-то с этим твоим полковником. Стоило мне всего только у одного человека спросить, как через десять минут сам Абакумов перезвонил! И недвусмысленно посоветовал не задавать ненужных вопросов.
— Вот даже как…
— Вот так! Поэтому… — тут он на некоторое время замолчал и продолжил уже совсем другим тоном. — Официально мы тут не при делах. Мешать Чернову, разумеется, не станем да и не сможем. Мы ведь не в курсе, какими делами он там занимается, так ведь?
— Не в курсе.
— Именно! Но вот
— С нас, конечно.
— Вот и проследи, пожалуйста,
— Понятно, товарищ генерал-лейтенант, — кивнул Огнецов.
— Завтра же выезжай. Соответствующее распоряжение будет утром. Это само собою разумеется — мы же не можем оставить без должного внимания столь важный участок деятельности. Да ещё после нагоняя сверху! Вот и поможешь местным товарищам! Кстати… я тут поднял кое-какие материалы… там было какое-то письмо от местного оперативника. Там вроде бы проверку по нему провели… но ты всё равно поройся, а вдруг?
— Всенепременно, товарищ генерал-лейтенант!
— Вот-вот… ну, а я тебя здесь прикрою.
9
Этот дом стоял на окраине большого города. Густой сад за крепким кованым забором знавал незапамятные времена. А усыпанная желтым песком аллея, которая вела к высокому каменному крыльцу, казалось, ещё хранила следы колёс старинных карет, когда-то приезжавших в это загородное поместье. Хозяин дома редко его покидал, и ещё реже появлялись здесь посторонние.