Сборник детективов

Ненужный вопрос, сразу вижу что это. Пластиковая бомба, достаточно мощная, чтобы проделать отверстие диаметром не менее пяти метров не только в облицовке, но и в самом корпусе.

- Это твоя работа?

- Нет конечно. Как видите, я только что это нашла.

Я беру у него фонарик, чтобы внимательно его осмотреть. На пластиковой буханке закреплен небольшой детонатор, в центре которого крохотная антенна в несколько сантиметров. Два других провода, подключенных к детонатору, окружают заряд, чтобы присоединиться, вероятно, к сверхчувствительному пьезоэлектрическому устройству. Если мы хотим переместить бомбу или даже попытаться ее обезвредить, все взорвется. Совершенно просто, но совершенно смертельно.

Увидев собственными глазами бомбу, заложенную в трюмах Акаи Мару, я еще более отчетливо осознал, в какой деликатной ситуации мы оказались. В любой момент террорист может решить взорвать свои бомбы. С момента исчезновения его сообщника он должен быть по зубам.

Не говоря ни слова, отправляемся на поиски нашей панели.

Пройдя тридцать метров, луч лампы обнаруживает еще один пакет, прилипший к подкладке, как грязь. Затем еще один, тридцать метров дальше.

- Боже ! - мрачно восклицает Шэрон. Он набил им весь танкер!

- Если он все взорвет одновременно, танкер утонет сразу. Это никому не сойдет с рук.

Вскоре после того, как мы натолкнулись на последнюю бомбу, мы достигаем лестницы, которая соединяется с люком на носу, примерно в двадцати метрах выше.

Я прохожу мимо Шарон. Через три метра останавливаюсь:

-Слишком сложно подняться наверх с фонариком в одной руке. Выключаю и кладу в карман. Придется искать в темноте. Заботься о себе.

Она долго и пристально смотрит на меня:

- Ты тоже, будь осторожен, Ник.

Теперь нас окутывает чернильная тьма. Медленно, соблюдая тысячу предосторожностей, я продолжаю восхождение, ступенька за ступенькой.

Лестницы холодные и скользкие. И движение корабля не способствует нашему продвижению.

Дважды Шэрон останавливается в пути, чтобы отдохнуть. Каждый раз вынимаю из кармана фонарик и включаю его. Свет нас утешает.

На то, чтобы добраться до прохода, который проходит на два метра ниже крышки люка, у нас уходит не менее получаса. Там я могу снова посветить.

Шэрон присоединяется ко мне на узкой платформе, и мы отдыхаем добрых пять минут.

- Вот, говорю. Мы сделали самое простое.

- Знаю, - с натянутой улыбкой отвечает она.

Она смотрит на часы и добавляет:

- Почти 7 часов.

- Да, более восьми часов… Это не оставляет нам много времени.

Покачивание корабля вынуждает нас цепляться за низкие перила, ограничивающие небольшой трап. Шэрон смотрит на крышку люка. Снаружи воет ветер.

- Готова?

Она кивает и подходит ко мне поцеловать:

- Ник, я рада, что ты здесь.

Я поднимаюсь на последнюю секцию лестницы и открываю панель. Он сразу же выскальзывает из моих рук, пойманная порывом ветра, и выскальзывает с огромным металлическим треском.

Ветер мчится через отверстие. Треск дождя и рев порывов ветра настолько громкие, что мы даже не слышим друг друга.

Я хватаюсь за комингс и поднимаюсь на носовую часть. Она черна как смоль. Все, что вы можете увидеть в надстройке, - это рассеянный свет нескольких огней за окнами.

Я помогаю Шэрон выбраться из люка. К счастью, я не один закрываю панель. Она такая тяжелая, что мы долго валяемся на палубе, держась обеими руками за штурвал клапана. Шэрон что-то кричит. Она всего в нескольких дюймах от меня, но ее голос теряется в шторме. Я качаю головой, чтобы показать, что не понял, затем показываю пальцем на заднюю часть цистерны.

Шэрон кивает. Я оставляю относительную безопасность руля и начинаю ползти на четвереньках в сторону надстройки. Я делаю это очень медленно, стараясь сделать каждый прием как можно лучше. Мое поле зрения ограничено несколькими футами стального листа, протянувшегося передо мной.

Спустя вечность я касаюсь нижней части надстройки слева от ворот доступа. Танкер идет против ветра, а огромный восьмиэтажный корпус не защищает от непогоды.

Шэрон указывает налево, и после нескольких мгновений передышки я всегда иду в этом направлении на четвереньках. В конце пути я нахожу двадцатипятиметровую лестницу, примыкающую к надстройке.

Вверху периодически слышны щелчки, похожие на выстрелы. Морякам пришлось прикрыть дыру в радиостанции развевающимся на ветру брезентом.

Я хватаю первую планку, показывая Шэрон, что мне нужен ее кинжал. Я кладу его за пояс и начинаю лезть. Дождь, барабанящий по металлической конструкции, и ветер, хлеставший меня, как кнут, чуть не срывали меня с лестницы.

Каждое движение для повышения степени - это выход или дубль. Чем больше я продвигаюсь, тем сильнее брезент бьет мне в уши.

Я отпустил его дважды, но каким-то чудом мне удалось в последнюю минуту удержаться на кончиках пальцев. Мои онемевшие руки больше ничего не чувствуют. После каждого из этих ударов я жду, пока мой пульс вернется в норму, затем смотрю на Шэрон. Оба раза она слабо улыбается мне.

Наконец, вот оно: брезент там, у меня под глазами, дыра в стене столба.