Сборник эссе

Что касается мифа о том, что гомосексуальность взамен якобы обеспечивает своему носителю некие особенные таланты, искупающие его биологическую безрезультатность — то это всего лишь миф. Гомосексуалисты не одарили Человечество ни научными, ни технологическими, ни медицинскими прорывами. Всё ощущение их якобы значительного присутствия в культуре также иллюзорно. Гомофилы любят с придыханием говорить о Чайковском — но никак не могут припомнить кого-нибудь еще из великих классических композиторов. Они любят завернуть что-нибудь об Оскаре Уайльде — но кто таков Уайльд в английской литературе на фоне своих монстров-современников? Кто он на фоне Бернарда Шоу, Артура Конан Дойла, Редьярда Киплинга, Герберта Уэллса, Джона Голосуорси, да хоть бы даже Брэма Стокера? Бросьте.

Итого. Космос призывает всех родителей выкинуть книжки этой дуры и купить детям "Двадцать тысяч лье под водой".

О комплексе национальной инвалидности

Вчера секретарь Н.Кудрявцев, откомандированный мною на Украину для закупки сала в белом шоколаде, вернулся с ворохом украинской прессы в сумке из-под ноутбука. Разложив привезенное им кондитерское рококо на этой прессе, я (по въевшейся за прошедшее столетие Привычке) принялся пробегать глазами заголовки. Из них я узнал, что голод начала 30-х годов прошлого века был спланированным актом российского большевистского геноцида против украинского народа.

Я удовлетворенно крякнул. Так я и думал. Космические цивилизации, что исподволь невидимо опускают Человечество с целью обидного хохота над ним, придумали весьма действенный способ опускания целых наций разом. С помощью мутировавших личностей в массовое сознание народа внедряется ощущение собственной инвалидности, и народу кранты.

В моей психотерапевтической практике был любопытный случай. На прием записалась упитанная, здоровая девушка лет 28–30. Через 15 минут разговора выяснилось: она настаивает на том, чтобы я признал ее жертвой родительской педофилии. По ее словам, есть все основания полагать, что ее покойный отец ее домогался. "Мне нужно это всё переработать, актуализировать, поднять блокированный травматический материал и абсорбировать его", — убеждала меня пациентка. — Тогда я избавлюсь от внутреннего конфликта и смогу выстраивать нормальные отношения с людьми. Сейчас люди меня раздражают, я легко срываюсь на крик, рву отношения. Я боюсь привязаться к какому-то конкретному человеку из-за подавленного страха перед отцом, понимаете? Из-за этого у меня постоянные конфликты… Вы же врач, вы должны понять."

— А если вы будете уверены, что папа вас мацал в детстве — вы что, сразу добреть начнете? — изумился я.

…Моя терапевтическая концепция проста: если вам кажется, что когда-то давно вас покусала собака — рисовать маслом картину нападения, восстанавливая мельчайшие детали — это явно не то, что вам требуется. Ведь вы имеете дело с собой нынешним, а не с собой двадцатилетней давности. Ну так с нынешним собой и работайте.

В противном случае вместо того, чтобы спокойно пробираться к собственным вершинам, вы превратитесь в помесь безумного кладоискателя с палеонтологом, копающего бульдозером собственные глубины в поисках костей. Полем работ станет ваша собственная душа — и излишне объяснять, на что бывают похожи места раскопок. К тому же там, в глубинах, ничего интересного и поддающегося изменению нет, а времени это отнимет кучу.

Перенеся этот случай на целую нацию, мы увидим: в последние 20 лет по Восточной Европе со скоростью калифорнийского пожара распространяется вирус национальной инвалидности. Всякий народ, от самых маленьких и деревенских до самых больших и начитанных, изобретает себе какое-нибудь "не забудем-не простим" и детскую травму. Многомиллионные нации объявляют себя тяжко ранеными при операции жертвами геноцида, "с памятью о котором нам надо жить всегда".

Тут я уже слышу вопль жителей умственно отсталых мегаполисов, наделенных одноразовым восприятием: "Учитель! Вам что, тысячи расстрелянных в 1940-м — это тьфу?!!!" В ответ я интересуюсь: А вам эти тысячи расстрелянных — что? Ну что конкретно вы с ними будете делать? Пиаря жертвы прошлого века, как Музтв Сергея Зверева, вы лишь убеждаете свою страну в том, что она — страна-инвалид. И что к ней нельзя, ну никак нельзя относиться как к здоровой. К ним и не относятся.