Читаем Сборник интервью Фрэнка Заппы для юных фанатиков полностью

Он ушёл из школы в 15 лет, потому что в Калифорнии в 15 лет можно сдать экзамен экстерном и получить диплом. Так что он ушёл. Мун поступила так же.

Значит, он не поступает в колледж или...

А зачем? Он не хочет быть дантистом, не хочет быть юристом. Он хочет быть гитаристом.

Вам известны такие люди, как Ингви Мальмстин?

Я знаю, кто это. Дуизил ставил мне его запись. Что Вы о нём думаете? Ээ... не мой стиль. Неплохо...

А Дуизил его уважает? Испытывает его влияние?

Мне кажется, что любой гитарист-гимнаст, глядя на другого гитариста-гимнаста, наверное, думает: «Насколько быстро он двигает пальцами?» Это такое соревнование. Но Вам нужно спросить об этом его.

Сам Ингви, наверное, оригинальный музыкант, но если все его копируют, это говорит о том, насколько несостоятельны люди.

Да, но бросьте - в 70-е все хотели играть быстрее Джона Маклафлина. Если СМИ прославляют парня, который быстрее всех, люди будут заниматься именно этим.

Мне кажется, что уметь играть быстро - это здорово. Ещё лучше играть то, что сыграть невозможно. Ещё лучше опровергнуть закон средних величин. Вещи, которые играются быстро, обычно и репетируются быстро. Я назову Вам быстрого гитариста - Томми Тедеско. Хотите послушать, как играть гаммы? Послушайте Томми. Он может играть и другие дела.

Вы говорили о Ваших предшественниках и о тех гитаристах, кто повлиял на Вас - типа Джонни Гитары Уотсона. Но в Вашей игре не заметно их явных следов. Наверное, это не надо понимать буквально.

От них я взял не звук, а отношение к делу. Наверное, стилистически я ближе всех к Гитаре Слиму. Но поскольку никто не знает, что он сделал... [Смех] У него есть пара сольных партий, которые казались мне настоящими вехами -но они были очень малоизвестны.

Уотсон - это настоящий гитарист-минималист. Помните соло на "Lonely Nights" - соло на одной ноте? Что тут ещё скажешь? Этим уже всё сказано. Помню, как в нашей школе ребята разучивали это соло и говорили: «Но как у него получается такой звук?» Это на самом деле была одна нота. Если вы можете играть эту ноту на фоне всех этих перемен аккордов и добиться такого же эмоционального эффекта, какого добивался он, тогда у вас кое-что получилось. У него получалось просто потрясающе. Ну, знаете: «А что там за этой нотой? Какая тут тональность? Почему ты продолжаешь играть тонику, когда пошёл доминантный аккорд? Ты что - хочешь своей игрой вот так сделать [ставит средний палец в позицию "F-you"] или что?» Этому нужно учиться.

Многие ребята, играющие сегодня, не забивают себе этим голову. Да и зачем?

А на самом деле, если убрать оттуда гимнастику, то только и скажешь: «Ну и в чём тут смысл?» Это как соревнование, кто дальше поссыт. [Смех]

Но это ненормально, Фрэнк. Вот мы, редакторы гитарного журнала, каждый день видим это копирование стилей, видим, что оно преобладает в нынешнем мире. И мы думаем: «Что мы можем сделать, чтобы обратить внимание этих людей на кого-нибудь типа»...ну что, сказать: «Послушайте Уэса Монтгомери», что ли?

А знаете, что будет, когда Вы так скажете? Будут копировать Уэса Монтгомери. Потому что у нас общество подражателей.

Почему это? Так было не всегда.

Ответ очень прост. То же самое, как дрессировать собаку. Когда вы хотите, чтобы она чего-то не делала, вы бьёте её по носу свёрнутой газетой. Когда хотите, чтобы она что-то делала, вы даёте ей печенье. Так? Всё печенье было отдано копировщикам. Разве в гитарных журналах кто-то говорит: «Подождите. Если вы будете звучать как соседский парень, вы получите по носу газетой»? Вы не получите по носу газетой. Людей хвалят и награждают за то, что они копируют других людей. Посмотрите на телевизионные шоу-награждения. Людей превозносят за то, что все они звучат одинаково. А Вы говорите: «Почему они это делают?» Потому что новому парню никто не говорит, что так делать не надо. Все говорят: «Да, так и делай.» Сегодня это ключ к успеху - быть таким же, как соседский парень, только быстрее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары