Сборник коротких эротических рассказов

Одноклассники Он и она. Жених и невеста — дразнили их когда-тої Далекие школьные годы! Тишина уроков и залихватский разгул перемен. Классы, парты, тетрадки и учебники, строгие учителя и легкомысленные шалопаи, прилежные отличницы Эх, детство, детство. В течение долгих десяти лет они только и ждали того момента, когда наконец навсегда покинут школу, станут самостоятельными. А когда этот миг наступил, они почему-то уже и не радовались. Было грустно расставаться друг с другом и вовсе не хотелось оставлять старые-добрые стены, неожиданно оказавшиеся такими родными Сколько же лет прошло с той незабываемой поры? Десять? Нет, больше Уже минул двенадцатый год. Как летит время! Тогда им было лишь по семнадцать, они были исполнены самых радужных надежд, честолюбивых мечтаний, впереди была целая жизнь, большая и прекрасная, озаренная нежно-розовым светом юношеских грез Теперь им уже под тридцать. Почти полжизни позади. Что они успели? К сожалению, не так уж много. Правда, и не мало. Он довольно известный скульптор. Выставки, цветы, поздравления Хотя, конечно, и пот, труд, бессонные ночи.  Впрочем, чем занимается она, он толком и не знал. Слышал лишь, что она окончила один из факультетов Института стран Азии и Африки и буквально только что вернулась из Японии, где проработала целых пять лет Да, у каждого из них своя жизнь, со всеми ее заботами и проблемами. Он уже и жениться успел. Желтое обручальное кольцо накрепко стиснуло палец. Есть и ребенок На ее руке кольца нет. Пока нет. Невеста она, прямо скажем, завидная — неглупа, красива, да и материально хорошо обеспечена, — так что вряд ли долго еще будет гулять на свободе Время идет, былого уже не воротишь, но, черт возьми, они навсегда останутся однокашниками, никогда не забудут той счастливой и беззаботной поры. Им есть, что вспомнить.

Но разговор, как ни странно, не клеился. Неужели они стали друг другу настолько чужими? Не может быть! Да и по тому, как оба обрадовались случайной встрече, того не скажешь. Сейчас у него времени в обрез, на носу первая персональная выставка, но тем не менее он с неподдельной радостью пригласил ее к себе, когда она изъявила желание взглянуть на его работы. И вот тут-то вдруг между ними словно черная кошка пробежала. Битых два часа сидели они друг против друга, с натугой выдавливая из себя слова. Может и не нужно было им встречаться?

Не оживилась его гостья и когда он стал показывать ей свои творения. Смотрела так себе, скорее из вежливости, безо всякого интереса, и это всерьез уязвило его. Однако когда она увидела «Обнаженную», холодность и апатия исчезли с ее лица, а мертвенно-пустые глаза ожили, засветились любопытством. Вдохновленный такой переменой, он рассказал ей злосчастную историю этой незаконченной скульптуры.

Он долго вынашивал в себе замысел, лелеял его, точно дитя. Наконец с замиранием сердца решил взяться за дело. Но не тут-то было! Найти нужную натурщицу оказалось намного сложнее, чем он вначале предполагал. В конце концов после долгих безуспешных поисков, когда он уже почти отчаялся, ему повезло. Он начал работать. Но судьба, видно, решила лишь зло посмеяться над ним. Работа была в самом разгаре, когда с таким трудом найденная натурщица угодила под трамвай!

Насмерть! Это же надо умудриться! И вот стоит его «Обнаженная» в углу, задернутая тряпкой, ожидает неизвестно чего.

Она слушала со все возрастающим интересом и, когда он закончил, еще некоторое время молчала, вертя в руках баночку кока-колы. Потом наконец спросила:

— А что за женщина тебе нужна, что ее так трудно найти?

Он на мгновение задумался.

— Это не так просто объяснить. Понимаешь, у нас сейчас в «моде» вполне определенный идеал женской красоты: тонкое лицо, хрупкое телосложение, осиная талия, но в то же время пышный бюст, ну и так далее. В общем абсолютно противный природе голливудский стандарт. Естественно, подавляющее большинство натурщиц соответствуют этому типу. Мне же нужно нечто иное: естественная женская фигура, не испорченная цивилизацией, прекрасная и гармоничная в своей природной красоте. Подобные фигуры ныне крайняя редкость. По крайней мере ни у меня, ни у кого из моих знакомых нет на примете ничего подходящего. Такие вот пироги.

Кстати, — он улыбнулся, — не знаю, как тебе это понравится, но прообразом для статуи была ты сама. Такая, какой я тебя запомнил. Впрочем, ты и сейчас не больно изменилась — Так может я тебе тогда и помогу?

Он усмехнулся и хотел было перевести разговор на другую тему, но она не отступала:

— Возьмешь в натурщицы?

— Ты что, и впрямь хочешь позировать? — удивился он.

— А почему бы и нет? — лукаво улыбнулась она. — Чем я хуже других?

— Лучше, лапочка, лучше, но ты, наверно, не поняла. Дело в том, что позировать в данном случае нужно обнаженной.

— Ну и что с того? Ты решил увековечить мою бренную душу, — она снова улыбнулась, — и с моей стороны было бы просто свинством не пойти тебе навстречу.

Я согласна позировать не только голой, но и — как там у Булгакова — с начисто содранной кожей.

— Ты шутишь?