— А кто вас знает. С виду вы все неплохие.
— Можно тогда я тут присяду. Вот здесь, на краешке постели, возле ваших прекрасных ног.
— Ни за что!
— А у меня шоколадка с орехами есть.
— Шоколадка? С орехами? Ну хорошо, так и быть, присядьте, но только ненадолго. И надеюсь, вы не позволите себе ничего лишнего?
— За кого вы меня принимаете? Даже обидно… Конечно позволю.
— Вот все мужчины такие. Вам только разреши.
— А вы не разрешайте.
— Что же мы — дуры?
— Заметь, я этого не говорил.
— Попробуй только.
— Так как же насчет познакомиться? Честное слово, я с самыми серьезными намерениями.
— Шоколад давай!
— Я всегда говорил, что женщина просто так никому ничего не дает.
— Я больше скажу, шоколадка — это только начало.
— Все, кажется, влип.
— Не хотите, как хотите. Мы никого не насилуем.
— Я тоже. Сами предлагают.
— Что?! Ах ты развратник. А ну убери… Те ваши руки. И больше ко мне не приставайте. Я не хочу с вами иметь ничего общего.
— Даже детей?
— Даже… Что ты имеешь в виду? Ты что, не уверен, что в последний раз все было в порядке?
— Все было в порядке. Лично проверял.
— Ну и шуточки у вас, молодой человек. И пожалуйста, не целуйте мне коленку, соблазнителя из вас не получится.
— А повыше?
— М-м-м….
— Будем дружить?
— Ой мамочки! Пытайте меня, пытайте! Я вам все равно ничего не скажу.
— И даже где спрятались партизаны?
— И даже где спрятались… А-а-а!.. Скажу, скажу, изверги проклятые!
— Хорошо, больше пыток не будет.
— Нет, пытайте меня, пытайте.
— Не буду.
— Ну попытай меня еще хоть разок, чего тебе стоит.
— А что я буду иметь взамен?
— Я тебя поцелую.
— Куда?
— Ну куда-нибудь… Потом придумаю.
— Нет, ты сначала скажи.
— Ну хочешь, в щечку?
— Я что, похожь на извращенца?
— Ну хорошо, тогда в губы. Но учтите, я девушка из приличной семьи.
— Уже ближе к цели, но еще далековато. Подумай еще.
— Нет, он прямо озабоченный какой-то. Говорила мне мама, не связывайся с сексуальными маньяками. Почему я ее не послушалась?
— Ах так, тогда я подаю на развод. Принесите книгу регистрации разводов.
— А как же дети?
— Какие дети? Ты что, была у врача?
— Нет. Но я чувствую, что уже на восьмом месяце.
— С тобой не соскучишься, что я в тебе больше всего и люблю. Терпеть не могу, когда с женщиной не о чем поговорить.
— Так и будем разговаривать? Вот так всегда — лишь бы поговорить. Нет бы языку найти применение получше.
— Не выводи меня из себя, а то сейчас изнасилую.
— Да-а, от тебя дождешься. Обещаешь только.
— Все, насилую…
— Не-е-ет!.. А кто обещал шоколадом с шампанским накормить, а вместо этого насилует?
— Я…
— Подожди, дай хоть сережки сниму. Сломаешь, как в прошлый раз.
— Дай, я сам сниму. Я испытываю огромное наслаждение, вынимая и вдевая сережки в мочку женского уха, это мне что-то сильно напоминает, никак вот только не могу понять, что именно. Может, подскажешь?
— Извращенец проклятый…
— Да, я — извращенец. Я обожаю старых и некрасивых женщин.
— Кого ты имеешь в виду?
— А что в этой комнате еще кто-то?.. Ой! Больно же! Ты что, специально локти затачиваешь. Ну все, мое терпение подошло к концу. Ни слова больше…
— … Ты слышала, как ты орала? По-моему, соседи уже звонят в милицию, сообщить о совершении страшного злодеяния.
— А ты не врешь? Я действительно так громко кричу?
— У меня уши заложило. Особенно неистово ты визжала, когда я целовал тебя там. А дальше я сам плохо что-нибудь понимал.
— А я ничего этого не помню. С первых твоих прикосновений я почти потеряла сознание. Хотя нет, постой, вспомнила! Ты под конец тоже кричал.
— Правда? Досталось же нам обоим.
— Иногда я думаю, что только ради этих мгновений и стоит жить. Ты просто умница!
Ты не побьешь меня, если я тебе кое в чем признаюсь?
— Конечно не буду, глупый Вороненок. Сильно, уж это точно.
— После того, как это началось с тобой, мне было очень жалко Вадима. Я долго не могла с ним до конца порвать. Он часто звонил, предлагал встретиться. И однажды, ты только не обижайся, я уступила его требованиям и попробовала с ним еще раз.
— Любопытная новость.
— Прошу тебя, не обижайся. Помнишь, я тебе рассказывала, что только с тобой я впервые испытала оргазм. С ним, до тебя, я ничего не чувствовала. А когда я жаловалась ему, он убеждал меня, что я малочувствительная и смогу что-то испытать только после первых родов. Так вот, ради любопытства…
— Любопытства?!
— Да, любопытства, смогу ли я пережить с ним те безумные ощущения, что я начала испытывать с тобой.
— И каков же результат?
— К моему удивлению, я опять ничего особенного не почувствовала. Только потому я тебе об этом и рассказываю.
— И ты рассчитывала доставить мне этим большое удовольствие?
— Я рассчитывала, что ты — умный и все поймешь правильно. И потом, ты же не будешь утверждать, что все это время ты встречался только со мной.
— Клянусь, ни с кем больше!
— Врун несчастный. Думаешь, я не видела, как ты двинул локтем в тот вечер своего друга, когда он спросил меня, не та ли я Оля, с которой ты ездил в Прагу.
— Ладно, в расчете.
— И вообще мне интересно, сколько у тебя было до меня женщин.
— Но я же тебя не спрашиваю, сколько у тебя было мужчин.