Сборник "Лазарь и Вера"

— Ну, это... Когда любят не за что-то, а просто — любят... Шекспир это понимал. «Ее глаза на звезды не похожи...», а он все равно любит... За душу. Ведь душа — это то, чем человек отличается от животного. Иначе он вел бы себя, как собаки или кошки, или куры и петухи... Понимаете?..

Уже потом, когда разговор прервался, он подумал о жене... После поликлиники, в которой она работала, после беготни по участкам, приема больных, очередей в магазинах, домашних дел и готовки, она, вконец измотанная, забиралась под душ, надевала рубашку из грубой материи и валилась в постель. Тут же, в той же комнате, на стоявшей в углу кроватке, спал — или притворялся?.. — их сын. Лежа на раздвижной, узковатой для двоих диван-кровати, он чувствовал тепло ее округлых ягодиц, гладкость ее бедер — под мягко скользившей по ним рукой. Он боялся оборвать ее сон, растревожить ее изнемогшее от усталости тело, он берег ее покой... И при каждом удобном случае изменял ей, не коря себя за это. Изменяла ли она ему?.. Порой ему даже хотелось, чтобы это произошло, чтобы она испытала с кем-то другим радость, восторг, самозабвение — и у нее возникло бы желание повторить это ощущение с ним... Но тела их, механически соединившись в минуты короткой ласки, тут же становились чужими друг другу... Была ли это любовь, о которой говорила Джульетта?..

— Душа... — пробормотал он, внезапно почувствовав неприязнь к телефонной девице, непрошено вторгающейся в его личную, потаенную для сторонних взглядов жизнь. — Душа... Этим пусть занимаются священники...

— А вы знаете, я иногда молюсь... — У нее была прежняя, наивно-доверительная интонация, она не заметила перемены в его голосе. — Молюсь богу... Вы скажете, что я дура или сумасшедшая, но это правда... Мне кажется, что-то такое на свете должно быть... Ведь для чего-то мы рождаемся, существуем... Зачем-то у нас есть не только тело, но и душа... И если Он в самом деле существует, скажите — почему Он одним дает все, а другим — ничего?.. Разве это справедливо?..

— Вероятно, у Господа Бога свои понятия о справедливости...

Он посмотрел на часы. Было около четырех. Сквозь не зашторенное окно он видел небо с крупными звездами, а в промежутках между ними — серебрящееся мелкой пылью.

— Извините, — послышалось в трубке, — я всю ночь морочу вам голову...

— Продолжайте, Джульетта... — Он с усилием подавил зевок. — Продолжайте.

— Вы смеетесь надо мной?..

— Что вы...

Ему показалось, из трубки донесся приглушенный всхлип... Он представил себе комнату, заставленную телефонной аппаратурой, холодно поблескивающие никелем стенды, штырьки, опутанные сетью проводов, мигание лампочек, зуммер... И среди всего этого — она, Джульетта, с ее мыслями о Боге, о душе... Одна, с дужкой наушников на голове, с теми же звездами за окном, той же звездной пылью...

— Вы плачете?..

— Нет - нет... Это что-то с телефоном...

Теперь он услышал — уже более отчетливо — как она всхлипывает.

Он вдруг увидел, словно со стороны, себя и ее — среди черной, пустой, тоскливой Вселенной, они кружили, подобно двойным звездам, вокруг единого центра, тяготея друг к другу и не сближаясь...

— Джульетта, — сказал он, — я хочу вас увидеть.

— Зачем?.. — В ее голосе прозвучала откровенная настороженность.

— Увидеть, поговорить...

— Но ведь мы и так разговариваем...

— Джульетта, я хочу вас видеть! — произнес он с напором, которому и сам удивился.

— Это ни к чему... Я ведь сказала: я не из таких...

— Поверьте, я и не думал ни о чем таком... Просто посидим... Хотите — в ресторане, хотите — у меня в номере... Попьем чайку, поболтаем... Познакомимся...

— А потом?..

— Потом?..

— Вот-вот, потом... Помните песенку: «То не ветер ветку гнет, то не ива клонится...» Ну, и дальше...

— Что — «и дальше»?..

— А вы не знаете?.. — Она рассмеялась, закатилась злым смешком. — «Он в постель ее зовет, хочет познакомиться...» Только там на самом деле другие слова... Как это вы не слышали...

— Джульетта, да я вас пальцем не трону...

— Так все говорят!..