Сборник летописей. Том I

Затем Чингиз-хан послал в области Хинда [Индии] в погоню за султаном Джелал-ад-дином Бала-нойона из племени джалаир и Дурбай-нойона из племени …..[2445] обоих с достаточным войском, чтобы они его отыскали. Те дошли до середины Хиндустана и не нашли его следов. [Тогда] они повернули назад и взяли крепость [кал’э] Пия (?),[2446] которая является одной из областей Хиндустана и которой [раньше] владел Камар-ад-дин Кермани,[2447] [а впоследствии] завладел один из эмиров султана. Учинив многочисленные избиения, [монголы] направились в Мултан. Так как в Мултане не было камней, они построили плоты и, нагрузив их камнями для катапульт, спустили на воду и свезли к Мултану. Прибыв туда, они пустили в дело катапульты и едва не взяли города, но зной помешал их пребыванию там. Монголы предали избиению и грабежу области Мултан, Лахавур, Пешавер и Маликфур[2448] и, переправившись через реку Синд, присоединились к Чингиз-хану. И все!

Рассказ о возвращении Чингиз-хана с берегов реки Синд, о его пребывании в местности Перван и об избиении и разграблении Газнина [Газны] и тех районов.

Когда султан Джелал-ад-дин переправился через реку, а Бала-нойона и Дурбай-нойона [Чингиз-хан] отправил в погоню за ним, Чингиз-хан самолично, весною года коин, [начало] которого приходилось на [месяц] мухаррам 620 г. х. [февраль — март 1223 г. н.э.], направился вверх по течению реки Синда, а Угедея послал вниз по течению, чтобы покорил те области. Тот предал избиению и разграблению Газну, отослал в восточные города [разных] искусников и ремесленников, а прочих сразу перебили, город же разрушили. [Затем] он [Угедей] послал к Чингиз-хану посла спросить: «Если будет [на то] приказ, я пойду и осажу Систан».[2449] Чингиз-хан повелел: «Наступила жара, ты возвращайся назад, чтобы мы послали на его осаду другие войска!». Угедей вернулся назад дорогою на Гармсир.[2450] Чингиз-хан то лето соизволил останавливаться в степи, которую монголы называют Перван,[2451] поджидая Бала-нойона; области, которые были в тех пределах, он [все] захватил и разграбил. Когда подошли Бала-нойон и Дурбай-нойон, он [Чингиз-хан] оттуда снялся. Когда же он дошел до крепости Кунаун-курган, то там к нему присоединился Угедей. Ту зиму они провели в пределах Буя-Кубур;[2452] тамошний правитель, Салар-Ахмад, подвязал пояс повиновения и выполнил все, что было возможно по части подготовки фуража и всего необходимого для снаряжения войска. Вследствие гнилого климата большинство [монгольского войска] разболелось. Чингиз-хан отдал приказ [йаса], чтобы в каждом доме на каждую голову очистили четыреста манов риса.[2453] Приказу повиновались. Затем Чингиз-хан, — поскольку он покончил с делом султана Мухаммеда, а равно и с делом его сына, султана Джелал-ад-дина, ибо один умер, а другой скитался, Джэбэ же и Субэдая он послал на завоевание владения султана, состоящего из Аррана, Азербайджана, Ирака и Ширвана, — успокоился на этот счет. Во всех завоеванных им городах он посадил правителей [шихнэ]. Когда войска выздоровели, |A 85б, S 225| Чингиз-хан окончательно решил возвратиться [в Монголию], чтобы выйти дорогою через Хиндустан к стране Тангут. Он прошел несколько остановок, [когда] пришло известие, что тангуты вновь восстали. По этой причине, а также потому, что в пути были трудно доступные горы и непроходимые леса, а климат [тех мест был] неблагоприятный и гнилой и [питьевая] вода служила причиной заболеваний, он повернул назад и прибыл в Пешавер, вернувшись со всеми сыновьями и нойонами той же дорогой, по которой пришел. И все!

Рассказ о возвращении Чингиз-хана после завоевания области тазиков к старому [своему] становищу и событиях, которые там произошли.

После завоевания страны тазиков, в год бичин, который является годом обезьяны, начинающийся с мухаррама 621 г. х. 24 января — 22 февраля 1221 г. н.э.], Чингиз-хан привел в исполнение свое] намерение вернуться к [своему] коренному становищу [макам] и к древнему [своему] юрту. Причиной поспешности в этом деле было прибытие известия о восстании жителей Тангута, которые вследствие продолжительности времени [его] отсутствия стали колеблющимися [в своих помыслах]. Он отправился по дороге [через] горы Бамиана, а обозу [угрук], который он [раньше] оставил в пределах Баглана,[2454] приказал сняться с места [и идти по указанному направлению]. Переправившись той зимой через Джейхун, он расположился в окрестностях Самарканда.

Когда Чингиз-хан выступил оттуда, он приказал Туркан-хатун, матери султана Мухаммеда, и его женам [харамха] выйти вперед и громко оплакивать государство [султана], пока монгольские войска не пройдут перед ними.