Читаем Сборник летописей. Том II полностью

А в то время Хулагу и Алгу склонялись на сторону каана и беспрерывно посылали друг другу гонцов. Хулагу-хан посылал гонцов к Ариг-Буке, сердился и сдерживал его, он посылал также гонцов и к каану, точно так же и Алгу посылал гонцов, а когда узнал, что Кайду и Кутуку находятся на стороне Ариг-Буки, несколько раз нападал на них и отгонял [их]. В то время каан послал Хулагу-хану и Алгу [следующее] сообщение: «В областях смута. От берегов Джейхуна до ворот Мисра войском монголов и областями тазиков должно тебе, Хулагу, ведать и хорошо охранять, оспаривая славное имя наших дедов. С той стороны Алтая и до Джейхуна пусть охраняет и ведает улусом и племенами Алгу, а с этой стороны от Алтая и до берегов моря-океана я буду охранять». И Берке посылал гонцов к обеим сторонам и примирял их.

А Ариг-Бука, откормив летом и осенью лошадей, не сдержал своего слова, нарушил обещание и еще раз выступил на войну с кааном. Когда он приблизился к Йисункэ, который стоял на границе области, то послал гонца [передать]: «Я иду с покорностью», — и, усыпив этим его бдительность, неожиданно напал на него, обратил его вместе с войском в бегство, рассеял их, а становища Чагатая,[659] кулюков и свои становища все вернул обратно. И, пройдя степь, он направился в сторону каана. Каану сообщили, что подходит мятежник, он послал гонца к Тогачару и собрал войско. А сам Тогачар, Хулагу, сын Илджидая и Нарин-Кадан с войсками, которые они имели, были впереди. Хулагу, Начин-гургэн и Даракан-гургэн из племени икирас и кадак, каждый со своим туманом, переночевали в авангарде и хорошо сражались, а Йисункэ, так как его войско рассеялось, не принимал участия в том сражении. Во время этих событий каан с упомянутыми войсками подошел к границе степи напротив Ариг-Буки, и в местности, которую называют ..., у горы Ходжа Булдак, [возле] озера, которое называют Шимултай, они дали бой, разбили войско Ариг-Буки и перебили много [людей] из племени ойрат, когда Ариг-Бука с войском был разбит и бежал, каан сказал: «Не преследуйте их, так как они [ничего] не понимающие дети, [надо], чтобы они поняли и раскаялись в своем деянии». Десять дней спустя Асутай, сын Менгу-каана, который был в арьергарде Ариг-Буки, [прибыл к нему][660] и услыхал, что войско Тогачара и другие войска каана отошли назад. Ариг-Бука и Асутай еще раз сговорились, вернулись и у песчаной пустыни, которую называют ..., в местности Ширкан-Тагун у горы ... после полудня дали бой, каан разбил правое крыло Ариг-Буки, а его левый фланг сопротивлялся до [самой] ночи, а ночью каана снова заставили отступить, и оба они повернули обратно и ушли с войсками в свои становища. Большая часть войска погибла из-за дальности пути и пешего перехода. Зимою они прибыли в свои жилища и прожили [там] весну и лето. Так как Ариг-Бука несколько раз просил у Алгу помощи вооружением и провиантом, а тот не внимал этому, то он собрал войско и решил с ним сразиться. Вот и все!

|A 171а, S 400| Рассказ о враждебных отношениях Алгу к Ариг-Буке, о причинах этого; о битве, данной им войску Ариг-Буки, о поражении Алгу и о том, как [впоследствии] он снова обрел силу, о бедственном положении Ариг-Буки и о том, как разбежался его сброд

Когда Алгу, сын Байдара сына Чагатая, которого Ариг-Бука назначил главою улуса Чагатая и которого отправил [туда], прибыл в Туркестан, у него собралось около ста пятидесяти тысяч всадников.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Непрошеная повесть
Непрошеная повесть

У этой книги удивительная судьба. Созданная в самом начале XIV столетия придворной дамой по имени Нидзё, она пролежала в забвении без малого семь веков и только в 1940 году была случайно обнаружена в недрах дворцового книгохранилища среди старинных рукописей, не имеющих отношения к изящной словесности. Это был список, изготовленный неизвестным переписчиком XVII столетия с утраченного оригинала. ...Несмотя на все испытания, Нидзё все же не пала духом. Со страниц ее повести возникает образ женщины, наделенной природным умом, разнообразными дарованиями, тонкой душой. Конечно, она была порождением своей среды, разделяла все ее предрассудки, превыше всего ценила благородное происхождение, изысканные манеры, именовала самураев «восточными дикарями», с негодованием отмечала их невежество и жестокость. Но вместе с тем — какая удивительная энергия, какое настойчивое, целеустремленное желание вырваться из порочного круга дворцовой жизни! Требовалось немало мужества, чтобы в конце концов это желание осуществилось. Такой и остается она в памяти — нищая монахиня с непокорной душой...

Нидзе , Нидзё

Древневосточная литература / Древние книги
Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература