Сборник морских баек

Но после следующего сеанса связисты снова бумажку несут. Текст примерно такого содержания: «В стране объявлен обмен денежных знаков! Кто не успеет поменять купюры на дензнаки нового образца в течение трех дней, может считать их туалетной бумагой». То есть настоящий текст-то был посерьезней, но подлодочное начальство именно так его и донесло до обитателей отсеков.

Что тут началось! Ну, «женатики» — те только вздохнули скорбно: зарплата, полученная за три месяца вперед, все равно отдана «вторым половинам». А оставленные при себе заначки… Что ж поделаешь, такова се-ля-вуха.

А вот холостые подводники, в основном лейтенанты и молодые мичмана, которые всю трехмесячную зарплату с собой в море взяли, не вздохнули, а завыли в голос. Пропали денежки, пропали!

Впрочем, вой длился не очень долго: молодые холостяки смирились. Служба еще только начинается, все деньги впереди. Лейтенанты в лодочной подводной курилке гордо поджигали сигареты от пламени 100-рублевок (хоть раз в жизни попробовать!), двери кают как-то сами собой обклеились купюрами (а куда они еще годятся!). Весело!

Лишь старый мичман-турбинист, полжизни собиравший на «Москвич», ходил чернее тучи. Все свои накопления он традиционно хранил не в сберкассе, а в личном отсечном сейфе с диким количеством накладных и врезных, внешних и внутренних замков. Наконец и он махнул рукой, достал толстую пачку сотенных и… разрубил аварийным топором на мелкие кусочки, подложив под место «денежной казни» красную аварийную доску. После чего сгреб бумажки (по сути, обломки своего «Москвича»), сунул в пластиковый мешочек и уложил обратно в сейф, успокоенный.

И тут командиру снова радио приносят: «Почему не доложили, сколько на борту 50– и 100-рублевых купюр? По возвращении корабля в базу заказанное вами количество денежной массы будет обменяно!»

И тут лейтенанты заплакали, а старый мичман из турбинного отсека надел на себя изолирующий противогаз и завещал подчиненным матросикам-турбинистам в таком виде себя и похоронить. Причем на памятнике изобразить не его портрет, а автомобиль «Москвич»… В общем, командир заказал денег по максимуму, на всякий случай.

Вернулась лодка из морей. Потянулись «автономщики» в финчасть с остатками заначек и сбережений. Не пошел только мичман, «казнивший» свою автомобильную мечту… Лишь через месяц командир письменным приказом обязал его в финчасть сходить со своим «денежным мешком». И буквально через полгода мичман купил-таки себе «Москвич»! Вот такой хэппи-энд. Секрет прост: командующий флотилией приказал всем без исключения береговым «финслужащим» восстановить мичманские деньги по любому! И целую неделю все финансисты базы складывали мозаику…

http://www.lionblog.net.ru/2007/04/27/radio_bujj.html

Прослушивание

То были дни тотального, настоянного на истерии, противостояния двух флотов: «Великого Белого» (US Navy) и «Великого Ржавого» (ВМФ СССР).

Обычный ход вещей поменялся — склонные к нагнетанию военного психоза военные уступили место политикам. Подгоняемый Рейганом министр ВМС США Леман, которого за его безрассудность послал на фиг папа американского ядерного флота адмирал Риковер, отправлял ракетные ударные группы (КРА УРО «Лонг Бич», ЛК «Нью Джерси» и «Миссури»), только что оснащенные «Томагавками», в Японское море под Владивосток и к Петропавловску-Камчатскому, где они выполняли реальные стрельбы крылатыми ракетами в сторону Японии и Алеутских островов.

Цинизм ситуации заключался в том, что, повернув пеленг стрельбы на 180 градусов, Вы получали в качестве целей «Томагавков» любимый Джерибосток (точнее — ресторан «Челюскин» в центре Владивостока) и братский Петропавловск (еще точнее — Сопку Любви). Обидно? Хрен там, досадно!

Но за «ржавыми» в те годы не ржавело: дали оповещение об учебных пусках баллистических ракет, объявили закрытыми два квадрата — в 200 милях севернее и южнее острова Оаху (Гавайские острова) и плюнули ракетой с разделяемой БГ. Получилось очень точно и эффектно — Леман поутих, а вскоре и вовсе был отправлен в отставку на радость Риковеру. Так и вижу, как старый щуплый адмирал потирал руки!

Но на другом берегу сидел еще один старичок-морячок, который это западло не простил, и злю флотскую затаил. Звали старичка Сергей Георгиевич Горшков. Замечу, мощный был дед, авторитетный. Но годы давили, «братва» требовала подтвердить авторитет, иначе — «черная метка». И дед отважился на невыполнимое — «взять» американскую ПЛАРБ (атомную ракетную лодку) «Огайо» на выходе из базы, чем показать американам большой фак и щит, «братву» протащить через канифас-блок и харей их, харей по палубе.

И вот, получив боевое распоряжение, наш корабль выдвинулся в Аляскинский залив и далее к проливу Хуан де Фука (большому водоразделу между США и Канадой).