Сборник научной фантастики. Выпуск 36

Генерал дернулся, как если бы ему под нос ткнули крысу. Локк был выскочкой уже потому, что был моложе Дан Арма на десять лет, а находился в одном с ним чине. Локк был своенравным и потому неприятным типом. Локк был бездарью… потому что был выскочкой и наглецом. И он – командующий! Вор, укравший его, Дан Арма, операцию, – командующий?! Неслыханно, невероятно, невозможно!

Дан Арм сел и сидел целых десять минут, ошеломленно переваривая несправедливость и собираясь с мыслями. И пусть этот выскочка не воображает, что Дан Арм тотчас побежит к нему на цыпочках!

* * *

Коридоры министерства были так длинны, что казались бесконечными. Гофрированный алюминий потолка, серый пластик пола, глянцевая и тоже серая окраска стен – не архитектура, а окаменевшее уныние.

Генерал прошел коридором в туалет, чтобы оглядеть себя в зеркало. Не так плохо. Сумрачное, но спокойное лицо. Стальной блеск глаз. В уголках губ – презрение. Не без горечи, правда, Дан Арм попробовал устранить этот ненужный при встрече с "Наполеоном" оттенок и остался доволен результатом.

Он снова ощутил в себе тугую пружину воли. Виной всему, конечно, интриги. Кто-то нахально протаскивает "Наполеона". Чересчур нахально – такому внезапному повороту событий еще не было примера. Нарушение всех традиций! Ладно, своеволие политиков оскорбит не только его. Покровитель (или покровители?) "Наполеона", сами того не замечая, роют своему подопечному шикарную яму. Что ж, прекрасно…

И все же обида мучительно жгла Дан Арма, когда он переступил порог кабинета Локка и очутился перед соперником.

Кабинет генерала Локка прежде был точной копией кабинета генерала Дан Арма. В ведомствах ревностно следили за престижем, и такие мелочи, как размеры помещения, ширина стола, модель телефона, были признаком куда более важным, чем это могло показаться простаку. По ним судили о весе того или иного начальника в иерархической системе; один лишний "не по должности" телефон мог вызвать переворот во мнениях о человеке. И генерал Дан Арм испытал новый прилив ярости, обнаружив, что сходство его кабинета с кабинетом Локка уже утрачено. Да еще как утрачено! В углу напротив стола Локка возвышался массивный глобус. На его боках, словно открытые раны, алели три огонька. Электрифицированный глобус, выделяющий "горячие точки" земного шара! Такого не было даже у начальника генштаба. Значит, "Наполеон" знал о своем назначении заранее?…

Сидевший за столом Локк поднял бледное одутловатое лицо и демонстративно взглянул на часы. Дан Арм подчеркнуто не обратил внимания на этот жест.

– Генерал, – голос Локка был неприятно бесстрастен, – вам, кажется, известно, что на время операции вы подчинены мне?

– Известно, – сухо сказал Дан Арм. – Надеюсь, вы успели ознакомиться с разработкой плана кампании?

Если бы слова взаправду могли источать яд, дышать воздухом кабинета после этой фразы было бы уже нельзя.

– С вашим планом? – Локк помахал увесистой папкой. – Классический пример формально талантливой логики.

– У вас есть лучший? – против воли в Дан Арме заговорил профессиональный интерес.

– Сядьте, ознакомьтесь и выскажите свои соображения.

Дан Арм взял протянутые ему бумаги и пролистал их. Он ожидал увидеть ухудшенный вариант собственного плана, ничего другого, по его мнению, быть не могло. Но это было совсем, совсем другое. Это было черт знает что!

– Генерал, – Дан Арм встал. – Вы хотели услышать, что я думаю о вашем плане. С удовольствием отвечу. Это авантюра.

– Обоснуйте.

– Вы намереваетесь высадить десанты на аэродромах противника и благодаря этому закончить операцию в двадцать четыре часа. Генерал Локк, ваши десанты будут уничтожены в двадцать четыре минуты.

– Наши десанты, генерал Дан Арм. И они не будут уничтожены.

– Достаточно познакомиться с состоянием ПВО противника…

Локк нахмурился.

– Генерал Дан Арм, вам кажется, что в жизни (а война – это жизнь) господствует логика. Придется потратить несколько минут, чтобы разъяснить вам это заблуждение. Вот он, ваш план. ВВС подавляет авиацию противника на аэродромах, морская пехота после высадки рассекает пути сообщения, вражеские силы раздроблены и скованы. На все это уходит пять дней. Прекрасно! Но уже на второй день Совет Безопасности принимает решение о прекращении огня, а мировое общественное мнение бьется в истерике. Это во-первых. Далее, армия противника непохожа на нашу. Ей не надо автострад и железных дорог, чтобы рассеяться. Каждый солдат берет по автомату, и вот леса кишат бандитами. Это во-вторых. Есть и в-третьих. Гарнизон столицы слаб, им можно пренебречь. Верно. Но пока морская пехота проводит свой блестящий маневр, горожане организуют оборону и полицейская операция превращается в борьбу против вооруженного народа. Вас это устраивает?

– Не умею строить доводы на произвольных допущениях. И вы не опровергли моих сомнений насчет ПВО.