Сборник новелл ""

Вскоре он водворился у себя в кабинете, что произвело на всех знакомых должное впечатление. Время от времени он выходил к гостям и бродил среди них с отрешенным и утонченным видом. Единственная незадача заключалась в том, что отрешенность не оставляла его и тогда, когда он возвращался за письменный стол, так что ни единой строчки не появилось даже на самом верхнем листе из пачки самой лучшей бумаги: его перо выводило одни лишь профили. «У меня, очевидно, слишком художественная натура, – подумал он. – Я не питаю склонности к грубому сырью жизни, из которого творятся сюжеты. Я – воплощенный стиль. Книги не будет, мы станем нищими, и Дафна перестанет меня обожать. Нужно выйти в широкий мир и увидеть настоящую жизнь. Может, и сюжет подвернется».

Он вышел в широкий мир – стал посещать артистические кабачки Гринич-Виллидж{Район Нью-Йорка, облюбованный хиппи, студентами и художественной интеллигенцией.}, где увидел сплошь писателей, но очень мало настоящей жизни, не говоря уже о сюжетах – среди этой банды он не нашел ни единого.

В конце концов его занесло в самый дешевый я обшарпанный погребок – как раз такой, чьим завсегдатаем пристало быть человеку, у которого не пишется роман и нет денег, которого жена перестала обожать и который в силу всего этого почти расстался с надеждой обзавестись парой идеальных детишек.

Погребок был забит: не исключено, что в описанное малоприятное положение попадает много писателей. Амброзу пришлось сесть за столик к молодому человеку с внешностью бывалого кота, чьи уши изрядно пострадали в сотне безжалостных схваток. У парня была круглая голова, широкий нос, великолепные зубы и голодный взгляд. Рубашка на нем была рваная, а грудь украшала обильная поросль самых что ни на есть настоящих волос.

На руках у него кое-чего не хватало.

– Большой на правой, – объяснил он Амброзу, – мне одна дамочка отстрелила. Я свечку держал. В цирке. Номер на лошади. Всегда била без промаха, а тут взревновала. Этот палец достался кайману. А вот этот оттяпали свайкой. Третий помощник. Бунт на борту. Большой на левой отморожен. Пересекал Лабрадор на попутных санях. «Голосовал» в буран. Доголосовался. Шрамы – все от зубов. Одни от лошадиных, другие – от волчьих. Есть и от дамских.

– Вы, – изрек Амброз, – несомненно, повидали настоящую жизнь.

– И жизнь, и смерть, и рожденье, и страсть – все как оно есть, – согласился тот. – А сейчас мне бы только увидеть бифштекс.

– Чего проще, там как раз один на плите поспевает, – заметил Амброз. – Вы случаем не писатель?

– Второй Джек Лондон, – сказал молодой человек. – Только аферисты издатели против меня сговорились. Я им – и кровь, и пот, и любовь, и убийства, и все что хочешь. А они знай талдычат про стиль.

Последнее слово он произнес не без презрения в голосе.

– Стиль, – с укором возразил Амброз, – это девяносто девять процентов всего предприятия. Я сам стилист. Официант, несите-ка бифштекс сюда. Именно это вам и хотелось увидеть, не так ли?

– Спасибо, – сказал молодой человек.

– Не стоит, – ответил Амброз. – Можете как следует его рассмотреть. Я наделен способностью – если угодно, можете назвать это талантом – радовать моих знакомых, ибо я – прекрасный стилист. Я рассчитываю, что моя будущая книга разойдется полмиллионом экземпляров. Ешьте бифштекс – меня он не интересует.

– 0'кей, – сказал молодой человек и налег на еду.

– Вам, кажется, нравятся бифштексы, – продолжал Амброз. – Мне нужен в секретари человек с хорошим знанием жизни; скажем, что-то вроде подмастерья, какие были у старых мастеров, чтобы вчерне разрабатывать для меня сюжеты. У вас, похоже, неисчерпаемый запас жизненного сырца. У меня – неисчерпаемый запас бифштексов.

– Продаться?! – вскричал молодой человек. – За бифштекс? Мне? Ни за что!

– Гарантирую натуральную вырезку... – начал Амброз.

– Но... – прервал молодой человек.

– ... под соусом из шампиньонов. Жареных цыплят. Пирог на сладкое. Новую одежду. Удобное помещение. Может быть, доллар в неделю на карманные расходы.

– Подбросьте второй, – попросил молодой человек. – На один доллар дамочку в кино не сводишь.

– Разумеется, нет, – сказал Амброз. – Никаких дамочек. Все должно идти на сюжеты.

– Уж больно сурово, – заметил кандидат в соавторы.

– Вам решать, – поставил точку Амброз. Молодой, человек поколебался – и уступил. Не теряя времени, Амброз оплел его долгосрочным контрактом и доставил в свой домик на Лонг-Айленде. Перед женой он выдал его за секретаря, чтобы скрыть истинный характер сделки – из опасения, как бы правда не умалила ее обожания.

Молодой человек, которому очень шел его новый костюм, ел и пил с завидным аппетитом, отдавая должное всему, чем его угощали, за исключением шерри. От шерри он решительно отказался, потребовав коктейль.

– Смешай ему «Старика» {Коктейль из виски, горького пива, сахара и лимонной корочки.}, – приказал Амброз жене: у него было предчувствие, что коктейль поможет вызреть сюжету, полному жизни как она есть.