Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"

Заученным приемом четверка рабочих развернула гроб. Они замерли на секунду, после чего одновременно сделали шаг, другой и медленным маршем двинулись со своей ношей к двери, словно участники похоронного кортежа.

Когда гроб миновал дверь, рабочие приготовились спуститься по ступеням на землю. Но как только идущие впереди сделали первый шаг, послышался такой звук, словно кто-то смял бумагу, и в прогнившей части гроба появилась вертикальная щель. Днище начало проседать в середине.

— Легче, легче! — крикнул директор. — Стойте!

Они остановились, на их лицах выступил пот. Но зловещим образом трещина продолжала с нарастающим хрустом увеличиваться посреди днища и с выходом на боковины.

— Быстро! Еще один строп посередине! — крикнул директор, и другие рабочие бросились исполнять указание.

Но было поздно: две половинки гроба разделились, и в расширяющейся щели появилось содержимое гроба — средняя часть тела.

— Закройте щель! — завопил Флэттерхед.

Но две половинки гроба словно зажили каждая своей жизнью — они разошлись, как сломанная пополам плитка шоколада. И само тело, распавшееся на две части, выскользнуло наружу в облаке сгнившего шелка и разложившейся одежды. Тело, просолившееся за десятилетие протечек, принадлежало женщине с копной каштановых волос, в черном платье и жемчугах.

Колдмун был глубоко потрясен. Его воспитали в предельном уважении к мертвым.

— Проклятье! — прокричал Фэттерхед.

Все остальные смотрели в испуганном оцепенении.

Молчание. Наконец директор пришел в себя и сказал более спокойным голосом:

— Пожалуйста, принесите саван и поместите в него останки.

Рабочие взяли похоронный мешок, лежавший на тележке, положили его параллельно телу и все вместе, подхватив останки снизу, переместили обе части в мешок, закрыли его на молнию и погрузили в машину для перевозки гробов.

— А что с гробом? — спросил один из рабочих.

— Мы перевезем его в следующую ездку, — ответил Флэттерхед. Он повернулся к Пендергасту. — Прошу прощения, сэр. Такое просто впервые… исключительные обстоятельства…

Он стоял, заламывая руки, не в силах подобрать слова.

— Я бы на вашем месте не стал переживать, — сказал Пендергаст и положил ему на плечо руку, желая его утешить. — Вряд ли какая-либо из частей миз Флейли будет на вас в обиде.

17

Доктор Шарлотта Фоше не любила работать в присутствии зевак, будь то местные копы или федералы. Новички часто производили непроизвольные шумы, громко дышали, некоторых даже рвало. А привычные к таким зрелищам вели себя еще хуже: пытались продемонстрировать свое безразличие, отпуская шутки и делая идиотские замечания.

Сложив руки на груди, она ждала возле каталки с предметом исследования, все еще находившимся в транспортировочном мешке. Первым вошел главный агент ФБР. Типичный федерал, под халатом свежий синий костюм, коротко подстриженные волосы с сединой, квадратная челюсть, широкие плечи. За ним шел поразительно бледный человек в черном костюме, необычайно похожий на множество владельцев и агентов компаний по предоставлению ритуальных услуг, с которыми она имела дело, вот только ни у одного из них не было таких пронзительных серебристо-голубых глаз. Эти двое явно принадлежали к высшему звену, что указывало на огромную важность дела. К высшему или нет, но в морге у них не было никаких привилегий. И никаких дружеских представлений или рукопожатий, которые в любом случае запрещены в секционной.

За этой парочкой появился молодой человек с длинными волосами, разделенными посредине на пробор; его этническую принадлежность доктор Фоше не смогла определить. К ее удовлетворению, все они выглядели неуклюже в халатах, и она обвела их недружелюбным взглядом, когда они встали в ряд.

— Джентльмены, — сказала она, после того как они представились, — правила здесь просты. — Она посмотрела на каждого по очереди. — Первое правило: никаких разговоров и вопросов, если только в этом нет абсолютной необходимости. Правило номер два: молчание. Это значит, никакого перешептывания или шуршания. Правило номер три: никаких ментоловых леденцов. Если вас начинает тошнить, пожалуйста, выходите отсюда немедленно.

Все согласно кивнули.

— Я буду громко говорить во время работы. Пожалуйста, имейте в виду, что я обращаюсь не к вам; я говорю на видеорегистратор.

Снова кивки. Они казались покладистыми, по крайней мере пока.

— Спасибо. Теперь я приступаю.

Она повернулась к телу, лежащему на тележке рядом с каталкой. Тело имело необычную форму. Руководитель доктора Фоше, старший судмедэксперт Дент Моберли, предупредил ее, что останки в плохом состоянии и работать с ними будет нелегко. Ну, оно и к лучшему. Фоше, заместитель судмедэксперта, работала в этой должности всего пять лет после окончания медицинской школы и мечтала возглавить собственный отдел в каком-нибудь большом городе, предпочтительно в Нью-Йорке. И именно трудные, знаменитые дела сделают ее тем, кем она хочет стать. Она порадовалась, что на сей раз доктор Моберли не настаивал на своей ведущей роли.