Сборник произведений

Перед отъездом я успела позвонить своей соседке Люси и попросить ее хотя бы изредка поливать мои цветы и забирать почту. Еще я связалась со всеми клиентами, запланированными на будущую неделю, и отменила наши встречи, направив их к Карен Херст — психологу, вместе с которой мы арендовали городской кабинет. Карен была не против, она всегда говорила, что с радостью подменит меня в случае каких-то чрезвычайных обстоятельств.

Набравшись храбрости, я позвонила и отцу, с которым не разговаривала уже несколько недель, но он не взял трубку. Когда включилась голосовая почта, я сказала:

— Тед, это Джеки. Срочно перезвони мне, как только получишь это сообщение.

Последней я позвонила Барбаре и рассказала ей о том, что случилось.

— Она… она звонила мне в свой последний день, за считаные часы до смерти, а я… Я не взяла трубку! — пробормотала я, подавляя рыдание.

— Ты не должна ни в чем себя винить, Джеки, — твердо сказала Барбара. — Ни в чем, слышишь?!

— Я понимаю, — ответила я. — И все-таки… все-таки…

Барбара велела мне звонить в любое время, если мне вдруг понадобится профессиональная помощь. Главное, сказала она, я не должна спешить. Я должна дать себе возможность свыкнуться с ужасной новостью и не стесняться проявлять чувства, которые я буду испытывать

— Го́ре — это хищник, который всегда голоден, и он ждет, — сказала она в заключение, а я подумала: что-то в этом роде могла бы сказать моя сестра.

* * *

И вот я наконец сижу в кухне бабушкиного дома и допиваю последний кофе, который привезла с собой в термосе. Мои сумки все еще стоят в прихожей — я достала из них только смену белья, чтобы переодеться после душа. Я думаю о Лекси и вспоминаю глупую песенку, которую она сочинила, когда мы были маленькими. «Джекси, глупая башка, в сад не делай ни шажка. Если в ямку упадешь, на ужин Заксу попадешь».

— Кто это — Закс? — перебила я. — Какое-то чудовище? Вроде крокодила?

— Хуже, Джекси, гораздо хуже! — Лекси широко ухмыльнулась. — Стоит тебе встретиться с ним один-единственный разочек, и ты уже никогда-никогда не будешь прежней. И что бы ты ни делала, тебе уже никогда не стать такой, как прежде! — И она принялась горланить: — Ни топор, ни пистолет не помогут тебе, нет. Если встретишь Закса ты — от него скорей беги. Слышишь Закса за плечом? Не отстанет нипочем!»

Тряхнув головой, я отогнала от себя это воспоминание и подошла к раковине, чтобы сполоснуть чашку. Позади меня раздался какой-то шорох, и я быстро обернулась, ожидая увидеть… кого? Лекси? Закса?

Слышишь Закса за плечом?

Горе — это хищник, который всегда голоден.

Перед тем как отправиться в аэропорт, я сделала одну вещь, которую не могла не сделать, но несколько раз откладывала. Я подошла к автоответчику, включила воспроизведение и прибавила громкость. Из динамика раздался голос, он заполнил собой всю комнату, толкнул меня в грудь, загремел в ушах, в голове, в сердце. На подгибающихся ногах я попятилась и рухнула на диван. Не замечая слез, текущих по моему лицу, я прослушала все четырнадцать сообщений, которые оставила мне сестра. Нет, она не декламировала наши детские стишки, не пела песенки о выдуманных чудовищах, которые были хуже крокодила. Я слушала ее сбивчивую речь, слушала слова, которые она второпях произносила на редкость небрежно, глотая окончания и предлоги. В основном Лекси перечисляла какие-то численно-буквенные координаты, расстояния, глубины, словно речь шла о карте Мирового океана. «Я знаю, это звучит невероятно, — говорила она, — но я совершенно уверена… Числа не лгут! Вчера в точке Д-9 глубина была шесть метров. Сегодня — больше пятидесяти! Как ты это объяснишь, Джекс? И ведь я это не выдумала, я видела это собственными глазами!»

Постепенно сообщения становились все более нервными и отрывистыми.

«Какого черта ты не берешь трубку, Джекс? Я все сделала по науке, как нас учили в школе. Да ответь же ты, черт тебя побери!»

Под конец голос Лекси звучал хрипло, словно она бесконечно устала и отчаялась.

«Ну почему ты не берешь трубку, Джекс? Я же знаю, что ты дома. Не смей так обращаться со мной, слышишь?! Хреновый из тебя социальный работник, если ты даже не хочешь мне ответить!»

И наконец, последнее сообщение. Голос сестры упал до шепота, который прерывался глухими рыданиями. Мне даже пришлось наклониться к динамику, чтобы разобрать слова.

«Она здесь, Джекс. Боже мой, она все время была здесь!»

Глава 4

14 июня 1929 г.

Бранденбург, штат Вермонт