Сборник произведений

«Я вновь пришел – к твоим ногам

Сложить дары своей печали,

Бродить по горьким берегам

И вопрошать морские дали». *

Морская даль огнем зари повита,

У Карадага – самоцветов свита.

-----------------------------

* «Моя земля хранит покой…» 1910

6

У Карадага – самоцветов свита,

Агаты, сердолики, халцедон…

Зубцы, как башни, поднимает он –

Вулкана шапка временем прошита.

Хотел бы он главой достичь зенита,

Да так, чтоб удивился Посейдон,

Что скопищем русалок окружен,

Чье царство моря в глубине сокрыто.

«Над синевой зубчатых чащ,

Над буро-глинистыми лбами

Июньских ливней темный плащ

Клубится дымными столбами». *

Но снова солнцем вся земля облита…

В прибрежном Коктебеле – дом пиита.

------------------------

* «Над синевой зубчатых чащ…» 1913

7

В прибрежном Коктебеле – дом пиита,

Сосредоточье экзотичных стран.

Кораблик-дом, поэт в нем – капитан,

И карта мореходная раскрыта.

Что видит он? На побережьи Крита –

Со свечками роскошнейший каштан,

А может, то – оптический обман,

Дошедший со времен палеолита?

«Безвестных стран разбитые заставы,

Могильники забытых городов.

Размывы, осыпи, развалины и травы

Изглоданных волною берегов». *

А дом поэта – он и порт, и док,

Открытый всем в дни мира и тревог.

-------------------------------

* «Города в пустыне» 1916

8

Открытый всем в дни мира и тревог,

Как будто вожделенная Итака,

Сюда идут и в фраке, и без фрака,

Мельканье лиц, столпотворенье ног.

Привычно топчут берега песок,

Сверкают словно знаки Зодиака,

И Гумилев, и Брюсов, и Булгаков,

Цветаевский здесь слышен говорок…

« И слепнет день, мерцая оком рдяным,

И вот вдали синеет полоса

Ночной земли и, слитые с туманом,

Излоги гор и скудные леса». *

И мыслями о вечном занят ум,

Ласкает слух прибоя мерный шум.

---------------------------

* «Одиссей в Киммерии» 1907

9

Ласкает слух прибоя мерный шум,

О чем доносит, что напоминает?

Кто в Коктебель приветы посылает –

Босфор турецкий или свой Батум?

А, может, из Аравии самум,

Что так упорно, долго не стихает,

И души жертв неумолчно считает

Средневековьем пережитых чум?

« И куда б ни кинул смутный взор я,

Расстилались саваны пустынь

Русла рек, иссякших, плоскогорья,

По краям, где индевела синь…» *

Приносит море траурные трели,

О нем не все еще стихи пропели.

------------------------------

* «Армагеддон» 1915

10

О нем не все еще стихи пропели,

Про знаменитейший Эвксинский Понт,

Что породил феодосийский порт

На ближней к Коктебелю параллели.

Как здесь снаряды яростно гремели

И застилали дымы горизонт.

Не ведали ни Бунин, ни Бальмонт

Про крымские свирепые метели.

«Солдаты навезли товару

И бойко продавали тут

Орехи – сто рублей за пуд

Турчанок – пятьдесят за пару». *

А здесь опять волна идет на штурм,

Шаги в ночи – тяжелый спутник дум.

--------------------------------

* «Феодосия» 1918

11

Шаги в ночи – тяжелый спутник дум,

Стремление хоть в чем-то разобраться.

И в результате тех ассоциаций –

Противник патриарший – Аввакум. *

Не избежать Руси тюрем и сум,

В который раз слезами умываться,

И с кораблей своих вперед бросаться

На брег чужой, что мрачен и угрюм.

« То было в дни, когда над морем

Господствовал французский флот

И к Крыму из Одессы ход

Для мореходов был затворен». *

Печально со страниц стихи смотрели

И свернутые в трубку акварели.

------------------------------------

* «Протопоп Аввакум» 1919

* * «Бегство» 1919

12

И свернутые в трубку акварели –

Еще один неповторимый дар,

Чтоб выразить души своей пожар,

Чтобы стихи торжественней запели…

Предотвратить кровавые капели,

Спасти поэта от тюремных нар, *

Сдержать репрессий перегретый пар,

Найти друзьям спасительные щели.**

« А я стою один меж них

В ревущем пламени и дыме

И всеми силами своими

Молюсь за тех и за других» ***

Возможность исповедь его читать

Нам многое теперь дает понять.

------------------------------------

* Во время белого террора М.Волошину

удалось вызволить из тюрьмы поэта Осипа Мандельштама.

** В период красного террора М.Волошин

помог бежать белому офицеру Сергею Эфрону,

мужу Марины Цветаевой.

*** «Гражданская война» 1919

13

Нам многое теперь дает понять

Его непогрешимая кристальность,

Сонетов и поэм исповедальность –

Не книги, а интимная тетрадь.

И время, поворачивая вспять,

Столь приближает этой жизни дальность,

Что зыбкая романтики реальность

Не устает собою увлекать.

«Еще томит, не покидая,

Сквозь жаркий бред и сон – твоя

Мечта в страданьи изжитая

И не осуществленная…» *

Как прежде продолжает удивлять

Ушедших лет незримая печать.

----------------------------------

«Родина» 1918

14

Ушедших лет незримая печать –

Восточный Крым, Музей и Макс Волошин.

И стих идет к тебе, пускай непрошен,

Ничто не может этих чувств унять.

И моря переменчивая гладь,

И палец Карадага насторожен,

И в глубь воды закинутые гроши,

Чтоб снова в Коктебеле побывать.

«Его полынь хмельна моей тоской,

Мой стих поет в волнах его прилива,

И на скале, замкнувшей зыбь залива,

Судьбой и ветрами изваян профиль мой».*

Он песнею своей восславить смог

Киммерии заветный уголок.

----------------------------

* «Коктебель» 1918

МАГИСТРАЛ

(акростих)

Киммерии заветный уголок

Манит, влечет поэта, как магнитом,

Античность неземною дымкой скрыта,

Какое здесь сплетение дорог!

Степная ширь уходит на Восток,