Сборник работ. Семидесятые

«Мне по роду своей работы приходится часто бывать в экспедициях, где случается всякое, но всегда люди помогают друг другу в беде, иногда рискуя жизнью и здоровьем ради спасения товарища. Расскажу о двух случаях, происшедших в Антарктике. В феврале (антарктическое лето — холодное и суровое) во время сильного шторма с научно-поискового судна «Слава-15» поздно вечером волна смыла за борт матроса Арсения Новикова. Только благодаря энергичным мерам, которые были приняты экипажем судна, Новикова удалось спасти. Моряки, боровшиеся за жизнь товарища, сами рисковали быть смытыми с палубы.

Второй случай произошёл на китобойном судне «Слава-7» в апреле (антарктическая осень). Ночью большая волна выбросила за борт кочегара Державина. Более часа все корабли флотилии «Слава» вели поиск исчезнувшего в волнах моряка. Державина спасли. Своей жизнью он обязан благородному чувству взаимной товарищеской выручки, присущему советским морякам».

* * *

Пишут моряки, лесничие, геологи, альпинисты, рыбаки, пожарные, лётчики-испытатели… Все те, кто на суше, на воде и в воздухе знает истинную цену товариществу. Пишут люди, сама профессия которых обязывает думать о других, как о себе самом. В этих профессиях, и древних, и молодых, есть свои неписаные законы и традиции.

«Я — старый охотник,— пишет А. Вамвури из Молдавии,— не одну сотню километров исколесил по тайге. Знаю гуманные обычаи охотников. Сам не один раз оставлял в охотничьих избушках запас пищи и дров, чтобы неизвестный товарищ при нужде мог обогреться и поесть. Забота о человеке — таков неписаный закон тайги».

Прекрасная традиция — заботиться о человеке, которого ты никогда не знал, не знаешь и знать не будешь. И человек — навсегда тебе неизвестный, и беда-то — может быть, а может и не быть, но раз она возможна, эта беда, вот тебе мой хлеб, вот тебе мои дрова, спички.

«Наш Звенигород находится намного дальше от места гибели Татаринова, чем были от него эти двое. Но если бы я знал, что нужна моя помощь — в любое время суток, любую погоду пошёл бы туда… В Подмосковье я недавно, не знаю этих мест, но постараюсь найти этих людей, чтобы высказать им свое отношение к их поступку». (Н. Наровлянский, г. Звенигород Московской области.)

«Татаринов скончался от сердечно-сосудистой недостаточности. А почему она наступила? Не потому ли, что в тяжелую минуту человек, выбиваясь из последних сил, развивал эту самую недостаточность, оставшись по воле Казина и Бондарева один на один с недугом, пургой и подлостью. Я сама инвалид, сердечно больной человек и только благодаря чуткости врачей и соседей живу, но если меня бросить одну во время приступа, неизвестно, достаточно ли было бы сил в мышцах моего больного сердца ещё раз вздохнуть и увидеть мир таким, как он есть». (Г. Бедоева, г. Новочеркасск.)