Сборник работ

Противники теории множеств, «финитисты», настаивали, что человеческий разум не может использовать актуальную бесконечность, так как тогда он необходимо впадает в противоречие. Сторонники же теории множеств отвечали: конечно, мы не можем представить себе актуальную бесконечность, но из этого не следует, что она не существует или не обладает вполне определёнными свойствами. Мы также не можем представить и больших чисел, например, «миллиард миллиардов», но ведь на самом деле они же существуют… Также существует и актуальная бесконечность, ведь Бесконечный Разум, Бог, несомненно, созерцает все бесконечное множество чисел целиком. Этот любопытный аргумент для оправдания теории бесконечного использовал создатель теории множеств Г.Кантор, ссылаясь при этом на блаженного Августина^[4]. Последний писал: «Итак, неужели Бог не знает всех чисел вследствие их бесконечности, и неужели ведение Божие простирается лишь на некоторую сумму, а остальные числа не знает? Кто даже из самых безрассудных людей скажет это?»^[5] Любопытно, что наука, познание в своем развитии приходят к необходимости смотреть на вещи sub specie aeternitatis — с точки зрения вечности, с точки зрения Бога. То есть, следовательно, они должны этого Бога в каком-то смысле предполагать… Пусть это ещё не есть Бог «Авраама, Исаака и Якова», а только лишь «Бог философов и ученых», Мировой Разум, Логос, управляющий миром и содержащий в себе всю полноту законов мироздания, — тем не менее, оказывается, что даже для построения некоторых научных теорий требование их логической полноты приводит к идее Мирового Разума. Пусть учёный даже «не нуждается в гипотезе Бога», однако сами по себе вопросы — «Что такое полнота истины, к которой стремится наука?», «Что такое Закон, правящий миром?» и, следовательно, «Существует ли Законодатель?» — с необходимостью навязываются исследователю-философу, ищущему полноты логических условий^[6]научного познания.

Но не только осмысляя наше познание в науке, сферу теоретического разума, мы приходим в философии к идее Бога. Попытка осознания наших действий в области права, морали, нравственности — в области практического разума — также ведёт нас к идее Божества. Правовые и моральные нормы предполагают всегда некоторые представления о нравственности, о том, что такое добро, благо. Размышление ведет нас далее к вопросу о природе добра. Есть ли добро лишь некоторая совокупность условно и, следовательно, произвольно выбранных положений и ценностей или же оно реально, т. е. соответствует некоторому действительному порядку вещей в мироздании? Если первое, если добро условно и номиналистично, то тогда трудно понять бросающуюся в глаза устойчивость моральных норм в истории. Несмотря на то, что нравы и обычаи людей разных эпох и обществ меняются, в главном они остаются тождественными. Кроме того, признание морали и добра чисто номиналистичными понятиями обессмыслило бы человеческую жизнь. Разом она бы потеряла свою духовную составляющую и вся свелась бы к чисто биологическим отправлениям. Не было бы никакого смысла отстаивать справедливое и благое, высокое и святое, если бы они не имели никакого онтологического значения… Однако опыт сердца, наша совесть, вся наша жизнь подсказывают нам, что это не так, что разделение на добро и зло как-то укоренено в самом бытии. Что «царство ценностей», «царство добра» есть не просто слова, а обозначение некоторой реальности, опознаваемой в нравственной жизни личности. Что через нашу совесть говорит Самосущее Добро, Бог, являющийся Законодателем всей нашей нравственной жизни. Конечно, философия не может доказать это положительно и неопровержимо, но своим анализом, своим тщательным «прощупыванием» логических связей она ясно показывает, что без предпосылки реальности Блага вся наша нравственная жизнь становится эфемерной, и вся наша жизнь вообще начинает тогда казаться какой-то бесконечно злой насмешкой над человеком…