Сборник рассказов

— Хочу. Но не буду. Я им щас буду джинсы рвать. Штоп как у панков было…

— Пойдём, помогу… — сказал папа, и мы пошли делать из меня панка…

На следующий день я сбрила машинкой волосы на висках, оставив только один гребень. И выкрасила его в синий цвет цветным лаком для волос… Были такие раньше в продаже.

Майка с Егором Летовым пятидесятого размера, и рваные джинсы, увешанные ключами от пивных банок органично дополнили мой образ.

Оставалось сделать последний шаг.

— Алло? — я очень волновалась, и слегка заикалась.

— Это кто, бля? — вежливо спросили меня на другом конце провода.

— Серёж, это Лида. Помнишь, мы к тебе приходили с Маринкой? Вы с ней трахались, а я вам на пианино «Всё идёт по плану» играла…

— Ну и чо?

— Ну и нихуя. Когда следующий концерт «Гражданки», бля?

— Севодня вечером на Полянке.

— Я еду с вами!

— А с хуя ли?

— А патамушта я так хочу, понял? Я хочу быть панком!

Серёжа поперхнулся:

— Какой из тебя панк, цырла пригламуренная?

А я сурово припечатала:

— Нихуёвый.

— Приходи, заценим.

Отбой.

Тем же вечером я поехала на Полянку, где вместе со всеми орала «А при коммунизме всё будет заебись, он наступит скоро — надо только подождать!», а после концерта атпиздила правой ногой какую-то марамойку, которая попыталась кинуть меня на новенькую косуху…

Ещё через полгода, проводив Серёжку в армию, я влюбилась в школьного золотого медалиста Лёшу, и все мои панк-девайсы отправились на антресоли.

Сёма покрасила меня в благородный каштановый цвет, подстригла под Хакамаду, и…

И что было потом — это уже совершенно другая история.

Но я до сих пор трепетно храню свои рваные джинсы, и, нажрав рыло, частенько ору в караоке «Всё идёт по плану». Причём, без аккомпанемента. И вместе со своим бородатым папой.

А блондинкой я потом всё-таки стала. В двадцать два года. И без помощи Сёмы…

Титры:

«…А моя душа захотела на покой,

Я обещал ей не участвовать в военной игре,

Но на фуражке на моей серп и молот и звезда,

Как это трогательно: серп и молот, и звезда,

Лихой фонарь ожидания мотается…

И все идёт по плану…» (c)

О пользе гаданий

28-01-2008

Однажды, тоскливым осенним днём, я смачно нассала на бумажку, которая называется «тест на беременность», и приблизительно через десять секунд выяснила, что я на этом свете уже не одна. Поскольку к тому времени я была замужем, эта новость меня не огорчила, несмотря на мой юный возраст. Огорчила она, скорее, будущего папу. Но тот всё же нашол в себе силы выдавить жалкую лыбу, и сказать: «Я рад, я очень-очень рад», а потом прошептать в сторону: «Блять, это всё тот рваный гандон…»

А мне было похуй. И я действительно радовалась. И тут же кинулась к телефону, чтобы рассказать о своём чудесном зачатии подруге Юльке.

— Аллё! Слыш, Пыпындра Кыкындровна, угадай чо у меня есть? — крикнула я в трубку, и начала всячески кривляться перед зеркалом, ибо, напоминаю, радость из меня так и пёрла.

— На жопе шерсть. И та клоками. — Отчего-то очень недружелюбно ответила Юлька, и добавила: — Лучше ты первая угадай, что теперь есть у меня.

— Ммм… Триппер? — Предположила я, зная привычку Юлькиного бойфренда дарить ей раз в месяц всякую трисичуху.

— Ммм… Хуипер. — Передразнила меня мрачная Юлька, — Вторая попытка. Ну?

— Иди нахуй. И даже угадывать не буду. Дура зловещая.

Я очень расстроилась, что не получилось у меня вот этой киношной хуйни, типа как в сериале «Просто Мария или Волшебная любофь Кончиты и сеньора Гумерсинда», когда одна подружка говорит другой: «Я… Я хочу тебе сказать, дорогая моя душенька…» — «Да! Говори же скорее, милая! Что опять? Сеньор Гумерсинд изменил тебе с Марихуаной?» — «Нет, душенька, я… Просто я… Я беременна! — «Ах, дай я тебя расцелую! Это так прекрасно! Я пиздецки рада за тебя, милая Мария! У тебя будет бэби!» — «Даже два бэби» — «Ах-ах!» — «Чмок-чмок!» — «Ты будешь крёстной, любимая Кончита?» — «Да как нехуй срать, дорогая моя Мария!»

Ну, короче, чего-то такого я и хотела. Но я — не Мария, а Юлька не… Хотя, вообще-то, Кончитой Юльку иногда тоже обзывали, но почему-то всё пошло не по плану.

— Ладно, не ори, — устало выдохнула Юлька. — Пиздец мне. Я в залёте. Лучше б триппер, бля… А у тя чо за новость?

И я, понимая, что киношной хуйни с крещением двух бэбей не будет, вяло ответила:

— Я тоже вообще-то. В залёте. Но я буду рожать. А ты?

— А я не буду рожать. Патамушта у Серёги на яйце подозрительная бородафка, я подозреваю, что это — завуалированный твёрдый шанкр, стало быть, мои дети будут уродами, похожими на Серёгу. А это само зло.

Почему-то в тот момент мне очень захотелось, чтобы Юлька решила рожать, патамушта вдоём ходить беременными веселее. Но, с другой стороны, я была замужем, а Юлька просто периодически ебалась по пьяни со сборщиком мебели Серёжей Поросюком. Как выяснилось, экономя на гандонах.

— Юльк… А может подумаешь, а? Может…

— Нет. Иду на аборт. Это моё последнее слово.

Я положила трубку, погладила свой живот, и поплелась в гостиную, чтобы отрыть в шкафу книжку Бенджамина Спока «Воспитание ребёнка». Ибо я твёрдо решила стать хорошей матерью.

Восемь месяцев спустя…