Читаем Сборник рассказов полностью

Сборник рассказов

— А ты чо, адвокат ейный штоле? — Хохотнуло одно еблище. — Пусть она сама и рассказывает. Чо за хорьки тут у вас дрищут?

— Она ничего щас сказать не может. — Вступилась за меня Машка, и зачастила: — Это моя сестра Лидка. От неё муж ушёл…

— Да я б тоже от такой съебался! — Заржало второе еблище.

— Ну вот и он ушёл! — Не стала спорить с милицией сестра. — Ушёл, и зарплату не даёт. А Лидке дитё кормить надо. Поэтому мы сегодня творим заклятие на возврат мужа. Всё законно, если чо. Мы никому СПИДа не желаем. Мы только поноса хотим. Мы сахару в груди молочные втёрли, и теперь овёс сыплем. Понятно?

Я тихо заплакала.

— Понятно. — Через минуту отмер один из милиционеров, вышел из машины и распахнул заднюю дверь: — Поедем, прокатим ваши груди молочные до сто восемьдесят четвёртого отделения.

— Лида, — наклонилась ко мне Машка, — дёргаем отсюда. Пока при памяти.

Я посмотрела на сестру, и почти услышала как в голове у меня прозвучало: «Раз! Два! Три! Бежим!»

Двухметровыми прыжками, отталкиваясь от мостовой двумя ногами как кенгуру, я поскакала во дворы. Машка не отставала.

— Левее! Левее бери! — Кричала сестра сзади, а я петляла как заяц: то влево, то вправо. Путала следы.

— Есть! — Выдохнула Машка, захлопывая за нами тяжёлую подъездную дверь. — Оторвались. Тебе уже разговаривать можно?

— Можно, наверное. Всё равно я всё неправильно сделала. Зря Ершова за меня столько бабла старухе отвалила. — Усилием воли я сдержала набегающие на глаза слёзы.

— А знаешь что? — Машка достала ключи, и открыла дверь нашей квартиры, — Я думаю, что Вовка тебе нахуй не нужен. Ну вот зачем тебе такой мужик-колобок? От тебя ушёл потому что надоела. И от бабы той уйдёт, потому что у неё понос. А потом ты слив немытых нажрёшься как прошлым летом, и сама на неделю туалет оккупируешь. А Вовка опять к той бабе ломанётся. Так и будет бегать, чмо поносное. Оно тебе надо?

— Не надо. — Подумав, ответила я. — Чота мне его возвраты дорого обходятся. А Ершовой ещё дороже.

— Ну вот и плюнь на него. А то ещё компот ему вари, с сахаром дорогущим. Да такой сахар я сама сожру без всякого компота! Входи уже.

И Машка закрыла дверь. На три замка.

Месяц спустя мы с мамой пошли на рынок за свиными ногами. Холодец варить чтобы. Папе приспичило.

Обошли все триста квадратных метров рынка, а ноги маме всё не нравились: то копыта у них грязные, то ноги кривые.

— Если ты щас ничего не купишь, я тебе свою собственную ногу отдам. — Пообещала я маме.

— Щас в последнее место зайдём. К Валечке. У неё всегда мясо хорошее. — Сказала мама, и круто завернула за угол.

Я на секунду запнулась, а когда свернула вслед за мамой — увидела её спину у прилавка. И услышала голос. Не мамин, но тоже очень знакомый:

— Вот ножки хорошие, сегодня привезли. Я для себя отложила, но тебе отдам, по старой дружбе-то. Печени не хочешь взять? Ох, хороша печень сегодня! Ты только посмотри на неё!

Я медленно подошла к прилавку, и за маминой спиной обнаружила знакомые чапаевские усы.

Усы смотрели на меня, и судя по их нервному подёргиванию, они меня тоже признали.

— Валечка, а это Лидка моя, старшая! Ну, про которую я тебе рассказывала, что муж её бросил — мама повернулась ко мне сияющим лицом, и потянула за рукав. — Лида, ты помнишь тётю Валю? Она раньше в соседней квартире жила, где Димка Сафронов щас живёт. Помнишь, она тебе ещё обезьянку Чичу подарила, когда тебе три годика было? Как же ты любила эту Чичу! Лида, ты что?

— Ничего.

Я медленно подошла к прилавку, сняла с весов свиные ноги, и сложила их в пакет.

— Лида! — Нервно взвизгнула мама.

— Тихо. — Не своим голосом прошипела я, и наклонилась поближе к усам: — Печень хорошая сегодня? Давай печени. Килограмм пять давай. У меня как раз гемоглобин к хуям понизился после твоих ритуалов. Ой, спасибо. Хороша печень, хороша. Сколько с меня? Правильно, нисколько. Подарок от фирмы. Ты же не хочешь, чтобы я рассказала Юлькиному мужу, что она его с твоей помощью хуйнёй травит? Правильно, не хочешь. А теперь до свидания. Да, и за Чичу спасибо.

Ухватив оторопевшую маму под руку, я развернулась и потащила её к выходу.

— Что это было? — Обморочным голосом спросила меня родительница на улице.

— Торжество справедливости. — Ответила я, и по-хозяйски похлопала рукой по пакету с пятью килограммами печёнки.