Сборник рассказов №2

Струны дрожат, пальцы по грифу

Носятся, в поисках стройного лада,

Льется легато, бьется о рифы

Статных аккордов мажорного ряда.

Скрыт исполнитель созвучным единством

Со сладкогласной гитарой своею.

Сердце пространной волною кружится,

Нотного танго гимнов Орфея.

Импровизация, ветер, свобода,

В перстах искусника будят восторг,

Слух затаив перезвоном гармоний,

Сея молвою придатки, как бог.

(Джон Ричардс)

Где-то там, в вышине, спрятанный за облаками и освященный тысячью солнечных лучей, плывет серебряный замок. В его продуваемых всеми ветрами залах царит тишина и покой.

Лишь раз в год замок наполняют музыка и звонкий смех, возвращается хозяйка Жизнь. Она скользит между танцующих пар, приглашенных на праздник, согревая всех своей лучезарной улыбкой. На ее празднике не место обычным смертным. В отдалении от всех сидит девушка, чья тонкая фигурка укутана в нелепый с виду плащ, но она прекрасным голосом рассказывает гостям легенды и поет свои иногда грустные песни. Лицо менестреля скрыто серебряной полумаской, оставляя открытыми только губы, подведенные алой помадой.

Золотые волосы Жизни ловят лучики солнца, ее изящная фигура плетет нить танца, необычного и завораживающего. Не редко взрывы звонкого смеха заглушают музыку менестреля. Тонкие пальцы скользят по струнам все тише и тише, гости ушли и они остались вдвоем.

— Сестра, — Жизнь обнимет менестреля, пряча светлое лицо в черных как смоль волосах. — Спасибо тебе. Но почему ты никогда не открываешь свое лицо, здесь тебе нечего бояться своего дара, ты никому не принесешь вреда…

— Привычка, Ева, да и не думаю, что твои гости будут рады увидеть меня на празднике Жизни, — девушка отстранилась от сестры и грустно улыбнувшись, взмахнула рукой, обтянутой перчаткой и исчезла вихре серебряных звезд.

И вновь гитара запела свою песнь в унисон с прекрасным голосом девушки менестреля, обычная таверна затихла, каждый вслушивался в мелодию, дарующую им незабываемые эмоции, которым не было объяснения. Когда в придорожную таверну ворвалась банда разбойников, музыка заиграла громче, сливаясь со звуками боя в потрясающую мелодию битвы, заставляя сражавшихся не думать о себе, только нападать или защищать. Звон клинков, стук ломаемой мебели, стоны и крики, рычание и злость, все затихло, а менестрель все так же сидела на возвышении, незамеченная ни одним из сражавшихся и плела грустную мелодию, с каждой секундой становящуюся все тише и тише. Последняя нота и фигура менестреля исчезает, уводя за собой серые тени погибших, всех кто сражался в тусклой зале таверны…

— С возвращением госпожа, — слуга склоняется в поклоне перед девушкой в черном костюме, он принимает из ее рук гитару и, пятясь, исчезает в темном коридоре замка.

Девушка устало скидывает маску с лица и громоздкое зеркало отражает бледное лицо неземной красоты, черные глаза блестят, будто звездное небо нашло в них свой приют, длинные ресницы бросают тень на бледные щеки, а четко очерченные губы сжимаются в упрямой усмешке.

— Проклятье! — Маска, запущенная меткой рукой, вонзается в большое зеркало, звон осколков громом разносится по глухим коридорам замка. — Проклятье! Проклятье! Проклятье!!!

— И что ты раскричалась? — На обтянутом кожей кресле материализовалась призрачная фигура, постепенно становящаяся плотной, человек (назовем его так) в багровом костюме иронично приподнял правую бровь. Девушка резко обернулась и утонула в безжизненных, ничего не выражающих глазах незваного гостя. — Ты думаешь что без тебя бы это не произошло, что ж, могу тебя разочаровать, разбойники бы все равно напали и погибло бы гораздо больше, так что со своей задачей ты справилась очень даже хорошо.

— По-твоему это приятно видеть, как постоянно гибнут живые существа? Видеть, как стекленеют глаза на лицах, мгновение назад бывших живыми? — Черные глаза девушки заволокло пеленой слез, а человек, сидящий в кресле, даже не шелохнулся, лишь дерзкая улыбка скользнула по его губам.

— Ты хочешь отказаться от обязанностей? По договору я обязан наказать тебя за это… — не теряя времени и не слушая возражений, он окутал фигуру девушки сумрачным покрывалом, ее глаза закрылись. Человек встал, расправил два алых крыла и исчез.

Глава 1

Сердце гулко стучало в груди, я и забыла, что оно у меня есть. Воздух начал наполнять легкие, кружа голову и заставляя закашляться.

— Лекаря, здесь живой! — крик прямо надо мной, я открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной женщину в зеленом лекарском одеянии. Не давая мне и слова сказать, меня конвоируют в лекарский барак и насильно вливают в меня снотворное…