Сборник рассказов

– Эй! Чего слоняешься, как лунатик? Лучше присоединяйся к нам, играем в джокер. Нужен четвёртый, – позвал её один рослый парень. Спортсмены расположились в яме сектора для прыжков в высоту. Она нетерпеливо отмахнулась. Я прекратил качаться и глянул на неё. Девушка подошла, смущённая.

– Почему вас так долго не было? – спросила она.

– Бизнес заел!

– Я вам принесла абрикосового морсу. Сейчас он в холодильнике. Наверное, совсем холодный, столько он там стоит.

Она побежала к служебным помещениям, которые находились в дальнем конце зала. Я переместился к матам, надел очки и стал ждать. За это время вполне остыл после нагрузок. Меня забавляло то, как она ладно и проворно бегала. Девушка принесла бутыль из-под кока-колы и одноразовые стаканчики. Она налила мне.

– Как же вас зовут? – спросил я, потягивая холодный морс.

– Фетида.

– Вы, наверное, гречанка?

– Да, я из Цалки.

– Фетида – имя морской царицы, жены героя Пелея, матери Ахиллеса, – сказал я в тоне, будто занимался ликвидацией безграмотности.

– Вы единственный из моих… – здесь она замялась и потом продолжила, – знакомых, кто знает это, – девушке стало приятно и лестно. Неожиданно она вполголоса начала читать первую строфу из «Илиады». Её серые глаза расширялись в такт гомеровского гекзаметра.

Я был озадачен и даже чуточку закашлялся.

– Наверное, морс слишком холодный?

– Вы достойны своего имени, – сказал я, шутя, но доброжелательно.

– А вас как зовут? – спросила она робко.

Моё имя не давало повода для экскурсов в классику. Хотя видно было, что ей тоже хотелось сказать что-то приятное.

– Вы, наверное, спортсменка?

– Да, бегала на длинные дистанции, хотя начинала со средних.

– Почему так?

– Что – так?

– Почему перешли на длинные дистанции?

– Случайно получилось на одном соревновании. Тренер попросил. Тогда на десять тысяч метров среди женщин у нас никто не бегал. Этот вид только-только зашёл. Достаточно было принять участие и дойти до финиша, чтобы получить очки в зачёт. Кстати, к тому моменту свои три тысячи я уже пробежала.

– Стоит ли уступать каждой просьбе? – сказал я. И, чтобы не получилось двусмысленности, быстро добавил: – Ведь можно было переутомиться.

– Не могу отказывать. К тому же тренер – хороший дядька. Добрый.

Мы сидели рядом на жестковатых матах.

– Трудно возиться с этими матами? – спросил я, щупая указательным пальцем кожаную поверхность.

– Привыкла. Я вообще много работ поменяла: лошадей по кругу гоняла, сторожила.

Её голос стал доверительнее. Она рассказала, что живёт в общежитии. Я перешёл на «ты».

– Ты такая привлекательная! Наверное, не замужем?

Фетида покраснела.

– И руки у тебя красивые, пальцы тонкие, слабое запястье. Хочешь, погадаю?

Я не гадал, а чувственно поводил пальцем по ладошке девушки. Фетиду охватила дрожь. Она потянула другую ладонь к моей голове, чтоб погладить влажные после тренировки волосы. Я не возражал.

– И шампунями вы пользуетесь дорогими, – сказала она, делая усилие, чтобы унять возбуждение. – Вы, наверное, богатый? У вас есть семья?

Я не ответил на последнй вопрос, но рассказал, что торгую компьютерами. Фетида встрепенулась:

– Я увлекаюсь компьютерами, – и стала рассказывать, как осваивала языки программирования по книгам. Девушка даже купила руководство для пользователей «Windows 95».

– Жаль, но компьютеры я видела только издалека, – заключила Фетида.

Я отпустил её руку. Стало ясно, что и «Илиаду» она прочла по своей инициативе! Игривое настроение вдруг сменилось щемящей жалостью к ней. Это не входило в мои планы. Захотелось уйти. Некоторое время мы сидели молча. Было видно, что она готовилась что-то сказать.

– Я хотела бы показать вам свои рассказы. Вы – единственный, кому я могу их показать. Ребята меня засмеют, если узнают. Они хорошие, но простые. Я принесу тетради, можно? – спросила она.

Она собралась уже побежать, но остановилась и, испытующе взглянув на меня, спросила:

– Вы ведь не уйдёте, дождётесь меня?

В её глазах была тревога. Она почувствовала перемену в моём настроении. Из приличия я выразил удивление по поводу возможности её опасений, хотя подозрение, что приключение явно перерастает положенные ему пределы, крепло. Однако я не мог предположить, что окажусь ввергнутым в панику после того, как прочту то, что было в ученических, исписанных неровным почерком тетрадях.