Сборник рассказов

— Я договорился с теми, кто живет там. Они пообещали забрать меня.

— А я… как же я? — мой голос дрожит. Теперь мне становится действительно страшно.

— Извини, они не хотят брать двоих. Хочешь — пробуй сам.

— Но ты же понимаешь, что я никогда не влезу один. У нас вдвоем никогда не получалось, а у меня одного не получится точно, — я уже кричу.

— Хорошо, не хочешь пробовать — пошли назад. Но учти, сегодня ты здесь последний раз. Один, без меня, ты никогда не сможешь прийти сюда, — его голос жесток и бескомпромиссен.

И я понимаю, что это правда. Потому что он никогда не врет.

— Раз ты сегодня последний раз со мной, то пойдем поиграем во что-нибудь, как раньше, — предлагаю я.

Обратно мы идем молча.

* * *

— Во что будем играть сегодня? — интересуется Виктор.

— В прятки, — быстро отвечаю я.

— Хорошо, — он кивает, — только чур я вожу.

— Почему ты так любишь искать, и почти никогда — прятаться? спрашиваю я.

Давно хотел узнать, а сейчас этот вопрос как нельзя кстати.

— Потому, что мне это нравится, — его ответ лаконичен. Зря я ожидал чего-то большего.

— Считай до ста, — командую ему я. Он поворачивается спиной ко мне и прислоняется к дереву.

— Не подглядывай, — кричу я.

— Не буду.

Я знаю, он никогда не врет. Наверное… просто не умеет.

Виктор начинает считать своим звонким голоском. Я подбираю с земли толстый железный прут.

Мне надоело прятаться. Сегодня я буду играть в войну.

Холод

Там всегда было холодно.

Наверное, это было неправильно, но он вполне приспособился к такой жизни. Бывали моменты, когда ему даже нравилось ощущать, как холодный ветерок пронизывал до костей, такой ледяной и такой привычный…

Ему нравилось вставать с утра, и набрав полные легкие обжигающего воздуха, вновь осознавать себя одиноким… Ему просто нравилось и он ничего не мог с этим поделать…

Иногда, в его мире светило солнце, но лучи не грели, а лишь рождали воспоминания о чем-то далеком и несбыточном…

Случалось, что ему хотелось кричать, и хотя он знал, что его никто не услышит, он кричал. Просто кричал. И это тоже было вполне обычным явлением….

В те минуты, когда он был взволнован или ему было плохо, — он доставал из кармана маленький блокнотик и писал там мелким, убористым почерком. Просто писал, потом смотрел на солнце и снова писал. И, хотя он делал это часто, его блокнотик был всегда чист… Все исписанные листы ждала лишь одна участь, — огонь… Странно, но они почему-то очень хорошо горели…

Тишина — была его самым верным спутником. Она всегда понимала, быть может, потому, что ей и не нужно было объяснять. Он ценил это. Очень ценил… А еще, ему нравилось смотреть на звезды. С ними было не так страшно.

Шли годы, — серая пелена ничего не значащих дней. Всего лишь цифры… один, два, три… потом снова… один, два…

И в один из таких привычных дней он вдруг почувствовал, что что-то случилось. Нет, все было нормально, но в сердце постучалось странное и опасное чувство. Тревога, смешанная со страхом и с чем-то непонятным, загадочным… Он заплакал, и слезы стали капать на землю. Они не замерзали, как раньше, и вскоре образовалась маленькая лужица. А он все не мог понять и продолжал плакать…

Внезапно стало очень холодно, и он побежал… Просто побежал… Солнце било лучами прямо в глаза, и он почувствовал, как что-то захлюпало под ногами… Это таял снег.

Через несколько часов он рухнул, прямо в лужу… и… засмеялся. Ему стало смешно, смешно от осознания того, как он жил и кем он был столько лет… Это казалось забавным и абсолютно невероятным, и он сам задал себе вопрос, уже кажется в тысячный раз, — «неужели я был настолько слеп?»

Теперь жизнь стала другой… Резким движением он вытащил из кармана свой любимый блокнотик и со смехом стал втаптывать его в грязь.

А потом он вышел к людям. Это было немного странным, но он чувствовал, что должен найти. Найти то солнце, которое вдруг стало греть. И он нашел.

Она стояла и смотрела в окно. Там, вдалеке за горизонт заходило большое и холодное светило. Ему было на него плевать. У него теперь было свое солнце. Пусть это ощущение и было немного непривычным, но страха перед чем-то новым и неизведанным не чувствовалось. Просто было тепло.

* * *

Она улыбалась… Каким же странным ей казался этот человек, с которым она была знакома столько лет, но не знала совсем. Может быть он болен? Ведь то, что он говорит, — нелепо.

— Хватит прикидываться, — голос звучал холодно и ровно, но он все равно вздрогнул от маленького лучика, ужалившего в самое сердце, — ты ведь пришел подурачиться, зачем? Скажи прямо, что тебе от меня надо и не надо этих пустых и глупых слов.

— Надо? — в его голосе засквозило изумление, — мне ничего не надо, я просто пришел сказать…

— Просто пришел сказать? В чем цель? Причина? Думаешь, что я куплюсь на твои слова?

— Слова? — голос дрогнул, — ты слышишь просто слова?

— Да, конечно. Я ведь знаю, что тебе никто не нужен. Ты ведь совсем не настоящий, — просто чья-то тень. И ты не умеешь быть искренним.

Стало страшно. Но он сделал еще одну попытку.