Читаем Сборник рассказов полностью

Потом были часы тренировок, во время которых тренер настраивал собак на меня и на нее, настраивал создавая между всеми прочную связь жесточайшей иерархии: сильный Хозяин, сильная Хозяйка, но сила ее - вторая. Собаки помнили и четко знали это, может потому что связь называли мертвой - разрушить ее можно было лишь со смертью этих ротвеллеров. То время минуло и посмотреть все стало на свои места - псы следовали без всяких поводков, в зависимости от команд принимая тот или иной строй.

Оставляя триаду охранять ее я всегда очень живо представлял себе, что вот придут сейчас они домой, песики быстренько проверят территорию, обнюхав каждый угол. А их любимая хозяйка потом сидя перед телевизором в теплых пушистых тапочках будет трепать каждого по мордахе, ласково приговаривая что-то типа " ну какой ты у меня хороший" или "если бы все в жизни было бы таким же милым". А этот комок нервов и мускулов, в общем просто зверь и телохранитель, будет позволять себя таким образом гладить, жмуря карие или зеленые глаза, в которых будет удовольствие и чуточка тепла, похожего на человеческое. А потом этот дружок будет сопеть у порога всю ночь, чтобы быть рядом когда рука очаровательной хозяйки метнется в утреннюю пустоту. Сейчас это была привилегия Харона, привилегия и особая ответственность - пусть падут и Деймос и Фобос, но он не отойдет от нее что бы ни произошло, но в тоже время он не будет тупым и глупым истуканом, от чего так прокалывались многие владельцы. Впрочем, есть верность не только среди животных, но и среди людей. Вот только мера ее различна. Зверей всегда направлял голос и мановение пальцев, ее пальцев. Сейчас же они подчинились мне и испарились из комнаты, прикрывая оба входа.

Она была во сне, и как не тихо я подошел, притом что псы вообще исчезли бесшумно, красавица проснулась без удивления взглянув на меня. Ждать человека конечно тяжело, наверное сотовая трубка болтавшаяся где-то в кармане оставленного в прихожей пальто и создает связь, которую называют качественной, но силы взгляда это не заменит никогда. Тот сон ведь тоже отсюда - когда знаешь точное мгновение ждать легко, а оттого приятно. Присев на предусмотрительно оставленный краешек дивана улыбнулся и ощутил сладость губ, изящное движение рук ласково сомкнувшихся на шее. Высшая ценность, сбросившее остатки сна ласковое чудо улыбаясь в ответ положила голову на мое плечо. Это была наша жизнь, пронизанная прочнейшей нитью связи бывшей с нами изначально, наши дни и секунды, суть которых иногда была понятна даже без слов, время которых кажется подоспело теперь...

Мгновение улетело... вместо него в голове всплыла забытая, казалось, карта звездных координат и лицо ее, нежившейся в ласковых лучиках весеннего солнца проникавших через единственное окно в палату огромного корпуса. Память запечатлела все в один миг чтобы потом повторить несчетно, повторить когда становилось совсем невыносимо. "Ты не можешь уйти вместе со мной" - сказала она еще раз с печальной улыбкой... медленно текло время, как и сейчас "Мы приглашаем в нашу жизнь то, о чем думаем, и это так... есть много причин тому, что этот момент наступил в моей жизни... в твоей тоже. Нет ничего случайного в том, что ты сейчас со мной - в этом есть то, ради чего мы встретили друг друга. Когда нет времени ждать легко. Твоя цель еще впереди..." и внезапно прорезавший тишину пронзительный визг диагностического аппарата, как во сне затворившиеся перед лицом двери и неуловимая четкость движений белых фигур, которая была уже напрасна, но упорна, яростна и жестока в нежелании отпускать жизнь истекавшую из тела мгновенно и страшно. Полное сознание, вот так улыбаться и говорить, а жизнь внезапно оборвется лентой раскручивающегося фильма. Захлебнувшись криком ты просто перестанешь быть. Но она не кричала... Кошмар исчез мгновенно, сознание выдернуло меня из лепкой пелены - перед глазами постепенно обретало ясность лицо начальника охраны - я спал много часов, скоро посадка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее