Сборник рассказов

И тут Хосе испытующе посмотрел на нее, в упор, глаза в глаза, словно ему вдруг ударила в голову страшная мысль. Мысль, которую он с лету поймал, шевельнулась у него в мозгу, смутная, неясная, и исчезла, оставив лишь жаркий след страха.

- Во что ты впуталась, королева? - спросил Хосе. Он потянулся к ней, скрестив руки над стойкой. Женщина почувствовала крепкий, едкий, отдающий нашатырем запах в его дыхании, которое сделалось тяжелым, оттого что он навалился животом на стекло. - Нет, правда, королева... Что ты натворила? сказал он.

Женщина оттолкнула от себя его голову.

- Ничего, - сказала она. - Что, уж нельзя поговорить просто так, со скуки? - Потом взглянула на него: - Знаешь, может, тебе и не придется никого убивать.

- Да у меня и в мыслях никогда не было, чтоб убить человека, - сказал Хосе озадаченно.

- Да нет же, - сказала женщина, - я говорю, никого, кто переспит со мной.

- А-а! - протянул Хосе. - Вот теперь мне ясно. Я ведь всегда говорил, что ты зря пустилась в такую жизнь. И даю слово, бросишь все это - буду жарить для тебя каждый день самый лучший бифштекс, и бесплатно.

- Спасибо, Хосе, - сказала женщина. - Тут другое. Вся штука в том, что я больше не смогу ни с кем.

- Снова темнишь, - сказал Хосе. Он явно терял терпение.

- Ничего я не темню, - сказала женщина.

Она выпрямилась, села поудобнее, и Хосе увидел ее опавшую, жалкую грудь под корсетом.

- Завтра я уеду и, клянусь, больше никогда ничем тебя не побеспокою. И больше ни с кем не буду путаться, помяни мое слово.

- И с чего это ты? - удивился Хосе.

- Вот решила, и точка. Я теперь только поняла, что все это одно скотство.

Хосе снова ухватился за тряпку и давай начищать стекло там, где она сидела. Заговорил, не глядя в ее сторону:

- Конечно, то, чем ты занимаешься, - настоящее скотство. Давно пора бы опомниться.

- Да я давно опомнилась, - сказала она. - Но вот до конца убедилась в этом только-только. Мне опротивели мужчины.

Хосе улыбнулся. Он поднял голову и, все так же улыбаясь, посмотрел на нее.

Но она уже сидела подавленная, задумчивая, втянув голову в плечи и раскачивалась на табурете с каким-то помертвелым лицом, которое золотила преждевременная осенняя дымка.

- По-моему, надо оставить в покое женщину, которая убила человека, потому что он ей опротивел, после того как она с ним переспала, и не только он, но все, с кем она была в постели.

- Ну, уж ты хватила через край, -сказал Хосе растроганно, и в голос его просочилась нежность.

- А если женщина говорит мужчине, что он ей противен, когда тот уже одевается, потому что у нее перед глазами все, что он над ней вытворял весь вечер, и она чувствует, что ни мылом, ни щеткой не отодрать его запах...

- Это бывает, королева, - сказал Хосе, теперь уже с некоторым равнодушием, по-прежнему надраивая стекло. - Его вовсе незачем убивать. Просто пошли его куда подальше.

Но женщина все говорила, и быстрые бесцветные слова ее лились взволнованно, без удержу.

- Ну а если женщина говорит, что он ей противен, а он вдруг бросает одеваться и снова к ней, и давай ее целовать, и...

- Да ну! Какой порядочный мужчина сделает такое, - сказал Хосе.

- Ну а если сделает? - сказала женщина с ожесточением. - Ну представь, что сделает!

- Да ну, до этого не дойдет, - сказал Хосе. Он по-прежнему тер одно и то же место на стойке, но разговор его интересовал уже меньше.

Женщина стукнула по стеклу костяшками пальцев. Она снова стала уверенной и сказала с пафосом:

- Какой ты дикий, Хосе. Ничего не понимаешь. - Она с силой вцепилась в его рукав: - Нет, ты скажи, эта женщина должна была его убить?

- Да будет тебе, - примирительно, как бы успокаивая ее, сказал Хосе. Раз ты говоришь - так оно и есть.

- Ведь она защищалась? - Женщина трясла его за руку.

Наконец Хосе бросил на нее мягкий, потеплевший взгляд.

- Пожалуй, так, - сказал он. И подмигнул ей понимающе, как бы подыгрывая, - мол, он соучастник какого-то злодейства. Но женщина оставалась серьезной. Лишь выпустила его рукав.

- А ты соврал бы, чтобы спасти женщину, которая сделала такое?

- Ну, это зависит...

- От кого же? - спросила она.

- От женщины, - сказал он.

- А ты представь, что это женщина, которую ты очень любишь. И не чтоб иметь ее, понимаешь, а так, как ты сам говорил, просто любишь.

- Ладно. Пусть так, как ты хочешь, королева, - вяло сказал Хосе, которому это уже порядком надоело.

Он отошел от нее. Посмотрел на часы и увидел, что почти половина седьмого. "Через несколько минут, - подумал он, - ресторан заполнят посетители", и еще яростнее принялся тереть стекло, поглядывая на улицу. Женщина неподвижно сидела на табурете.

Молча, сосредоточенно, с выражением бесконечной тоски, точно угасающая лампочка, она следила за Хосе. Вдруг, после тягостного молчания, она произнесла кротким, искательным голосом:

- Хосе!..

Он посмотрел на нее с глубокой и печальной нежностью, какая бывает во взгляде быка. Нет, ему не хотелось больше никаких разговоров. Он посмотрел просто так, лишь бы убедиться, что она здесь и ожидает, в общем-то зря, найти в нем защитника.

- Я вот говорю, что завтра уеду, а ты хоть бы что, - сказала женщина.