Сборник рассказов "Рождественское Чудо" 2021 (СИ)

   Отец осторожно сделал ещё шаг, выставив перед собой вилы. Он не собирался нападать, просто хотел выставить незваного гостя прочь. Медведь поднял верхнюю губу, показывая страшные желтоватые зубы, подался вперёд… Напал бы он? Вряд ли. Просто пугал, не хотел легко сдаваться, не мог так сразу отступить. Но тут маленькую Лейлин окончательно накрыло тёмной волной страха – с головой накрыло!

   Всё прежнее, не очень понятное и происходившее слишком быстро, тоже пугало, но не так сильно – она привыкла к безопасности и потому не сразу могла поверить, что происходит что-то в самом деле страшное. Но огромный медведь, стоящий на задних лапах, его жуткие когти, маленькие злые глазки и эти… зубы. Они стали последней каплей. Лейлин ужасно испугалась, просто ужасно! И сделала то, что обычно делают маленькие девочки, когда им очень страшно, – закричала: «Мама!»

   Отец дёрнулся, как от удара. Дочка была позади него,и, конечно, ей там, рядом с матерью и за его надёжной спиной ничего не угрожало, но… он был настоящим отцом и просто не мог не обернуться, когда его дитя кричит, зовёт на помощь! Он обернулся. А мохнатое чудовище – подлое, разъярённое отказом, не способное от злости думать о последствиях, взмахнуло когтистыми лапами. Одной выбило из рук человека вилы, другой – полоснуло его по груди. Рубаха отца тут же окрасилась алым.

   Теперь уже закричала мама – так отчаянно и громко, что у Лейлин, кажется, даже уши заложило. Мама кинулась к медведю – и никаких вил ей не понадобилось. Она бросилась на него, как бросается на кошку птица, защищающая своё гнездо – замахала руками, кажется, она толкала его, била кулачками по голове, хотя даже небольшой боли эти удары причинить не могли. Медведь не ответил, покрутил тяжёлой башкой и попятился. Всё же разум в нём оставался. Потом развернулся и побежал прочь тяжеловесной медвежьей рысью.

   Отец оказалcя ранен не очень тяжело, хотя на всю жизнь у него остались шрамы на груди от страшных медвежьих когтей. Счастье, что по лицу не пришлось.

   Пока мама смотрела, что с отцом, пока бегала за знахаркой, пока вокруг суетились, прибежавшие на шум соседи, Лейлин сидела на ступеньке у порога и мелко-мелко дрожала, зажав рот руками. Больше она не кричала. И не говорила. Никогда.

   Через седмицу, когда отцу стало лучше, они продали дом, собрали вещи и уехали, отыскав путь в Счастливую долину. Мама говорила, что потом медведя нашли и осудили шаманки. В наказание лишили его силы оборотня. Это было страшной карой. Ещё мама говорила, что никогда больше он не найдёт их, а если бы даже нашёл, не сумел бы причинить зла. Шаманки, мол, умеют как-то сделать, что ни на кого больше преступник не сумеет напасть. И всё равно Лейлин было страшно. И ещё – она чувствовала себя виноватой.

   Если бы не закричала тогда… Родителям и в голову прийти не могло, что все эти годы Лейлин винила себя. Когда выросла – уже не так сильно, уже понимала, что была всего лишь маленьким ребёнком. Разве ребёнок виноват, что испугался и закричал? Разве она сама винила бы в таком братишку, например? Конечно, нет. Но к тому времени, как она поняла это, вина уже поселилась внутри и сейчас, вспоминая тот далёкий день, Лейлин впервые подумала: может быть, из-за этого она и замолчала? Сама наказала себя немотой за крик, что вырвался так не вовремя и едва не привёл к беде? Ведь разъярённый медведь и убить мог…

   – Но не убил, - прошептал ей на ухо пересмешник, обнимавший дрожащую – уже не девочку, а девушку. Но дрожь её была всё та же,и всё так же ей были нужны тепло и пoнимание, нежность и безопасность. Всё это нашла она в его руках, в его глазах.

   – Всё это в прошлом, Лейлин, – сказaл он, гладя её по волосам, касаясь губами лба, мокрых от слёз щёк – и когда это она успела? Даже не заметила текущих слёз.

   – Ты ни в чём не виновата. Только он виноват. Явился, напал, напугал до полусмерти ребёнка. Герой. Знаешь… вот ты все эти годы думала, что из-за тебя он напал на твоего отца. А может быть, из-за тебя oн его не убил? Вилы… это, конечно, хорошо. Но ты в самом деле думаешь, что для мeдведя-оборотня это достаточное препятствие? Он мог разозлиться настолько, что убил бы. А тут ты – маленькая девочка – кричит и плачет. Может быть, он взглянул на тебя и увидел себя твоими глазами – страшное чудовище, явившееся разрушать и убивать. Он-то воображал себе что-то там про любовь. А тут…

   Лейлин невольно улыбнулась,и ей даже показалось, что она помнит что-то такое, что медведь и в самом деле смотрел на неё, прежде чем начал пятиться, а уж потом на него накинулась мама. Но память обманчива. Былo ли так в самом деле или она нафантазировала это прямо сейчас,теперь не разобраться. Да и не нужно.

   – Красиво! – сказала она, и снова даже сама не заметила, что опять говорит. - Но, наверное, это твоя фантазия.

   – Может быть, – он склонил голову набок. – А может быть, я прав. Никто не знает точно. Главное, что всё закончилось хорошо. И у тебя больше нет причин молчать.

   Лейлин опустила глаза.