Сборник рассказов «Рождественское Чудо» 2021 [СИ]

— Так. Мать у меня с ума сходит, на слезах вся. Отец ей ползарплаты на валерьянку тратит. Полицаи… ну, или кто они там, с кем дядя Валя работал — правду не скажут. Сама найду. Так где мой дядька, а?!

Полянский и Диген переглянулись. Вот так поворот!

* * *

Марьяна Смурова, двадцати лет отроду. Дочь Анны и Олега Смуровых, племянница майора Ковалёва, то бишь «дяди Вали», Валентина. Сказать, что между племянницей и дядей были близкие и нежные чувства — так нет ведь, не скажешь! Валентин не слишком-то распространялся о своей семье, но Диген как-то краем необъятного лопушистого уха услышал, что его куратор выдерживает минут пятнадцать телефонной беседы с «племяшкой», после чего наступает стойкая реакция насыщения, которая сходит на нет месяца три спустя. Иными словами, взаимопонимания между сторонами переговоров не существовало. Марьяна была поздним ребёнком в семье, росла избалованной и дерзкой, демонстративно выказывала презрение к той системе, службе в которой дядя посвятил всю жизнь, и называла его то «ментом», то «полицаем» — под настроение.

И вот сейчас, вспомнив всё это, Диген только хмыкнул, причём без малейшего сочувствия в голосе:

— И чего припёрлась? Офигеть, как скучала? По менту или по полицаю, по кому из них больше, а? Езжай в свой Омск, — Пермь, это… не резиновая!

И только через долю секунды пришло полное понимание ситуации.

А как эта шустрая девица вообще нашла ресторан «Микс», о котором ей знать не положено?! А как она узнала, к кому именно идти?! Где она побывала ещё?!

Лже-Шехирев еще раз потёр переносицу, сделав в сторону администратора вальяжный жест рукой и моментально сменив тон:

— Максим Павлович, всё в порядке. Оставьте нас, успокойте гостей, детям — дополнительный десерт и по воздушному шарику. Закройте дверь, пожалуйста.

Все приказания хозяина «Микса» тут же исполнялись безукоризненно. Молча кинув испепеляющий взгляд на воинственную девицу, Максим Павлович отпустил капюшон её пуховика и гордо удалился. Между тем, Витя Полянский, который уже секунд пять назад встал со своего кресла, бочком подобрался к двери и, следуя указанию-шевелению правой брови Дигена, бесшумно повернул ручку, запирая дверь и перекрывая пути отхода для племянницы Ковалёва.

— А как вы нас нашли? — вежливо поинтересовался Витя, попутно думая, не получит ли локтем в глаз, если гостья решит прорываться обратно с боем.

Но гостья пришла не за тем, чтобы уходить. Пуховик она уже снимала, сбрасывая на руки Вите, как придворная дама — швейцару при каком-нибудь императорском театре. Под пуховиком обнаружилась толстовка с ярким принтом: адское пламя, какие-то горящие буквы, «коза» из пальцев.

— Как надо, так и нашла. Пермь не резиновая, а даркнет, представьте себе, резиновый достаточно, чтобы впихнуть в себя всех, кто умеет с ним работать и искать нужную инфу. — Относительно спокойно сказала гостья. — Вы же, наверное, знаете, как меня зовут, да? Марьяна. Знаете, кем я прихожусь Валентину Ковалёву?

Прим. авт.: даркнет — анонимная «сеть в сети», система не связанных между собой виртуальных лабиринтов и туннелей, предоставляющая передачу данных в зашифрованном виде.

— Допустим. — Уклончиво сказал Диген, в то время как Полянский пристраивал на вешалку пуховик, принюхиваясь к тонкому запаху духов, исходящему от подкладки предмета одежды.

Приятные духи. Если смыть с девушки чёрный грим… то и она будет приятная с лица. Девушка же продолжила:

— Я тоже примерно знаю, кто вы оба, хотя до конца не верю. — Она резко повернулась к Вите, прищурившись. — Ты ведь маг, да? А ты… вы…

Бросила быстрый взгляд на Дигена:

— Вообще не от мира сего, так? С вами работал мой дядя. Присматривал, курировал, как это у них называется? Летом пропал. С концами. Как растворился! Я хочу знать, что с ним. Живой, не живой… У матери никого не было, кроме брата, никого в родне. Мне он близок не был, но ради мамы… Теперь она вся изводится. Всё он ей во сне видится, весёлый, здоровый. Она считает, что такие сны — только о покойнике. Бред, конечно, я в это не верю. Но я больше не могу видеть, как она просыпается ночью и в слезах бродит по квартире! Сидит на кухне до утра с его детской фотографией! Как они с отцом будут с таким её настроением Новый год встречать?!

Диген фыркнул:

— Дорогуля! Ты, значит, сдрисьнула из отчего дома, начитавшись доков в «тёмной» сети? Вместо, так сказать, опоры для матери в трудный час?!

— Я вас три месяца искала! — упорно проговорила гостья. — И хотите — звоните в полицию, фэ-эс-бэшникам, в психушку, но я просто так не уйду.

Она плюхнулась в кресло, где до этого сидел Витя, и, заложив ногу на ногу, молча достала из кармана толстовки пачку влажных салфеток, распечатала, а затем так же молча стёрла с губ чёрно-багровую помаду: