Сборник рассказов Survarium

Прошло уже четыре года, четыре долгих года. Я воевал, сражался, бился за выжива­ние, раз, за разом срывая банк. День, за днем отыгрывая у судьбы свою жизнь.

Лес не отступает. Людей все меньше, зверей все больше. Мы выживаем, как можем. Мы боремся за жизнь. Силы не равны, но я уверен, мы справимся!

Теперь я наемник. Моя жизнь кардинально изменилась. Теперь мне не приходиться каждый день ломать голову, где взять горсть патронов и банку тушенки. Теперь мне не приходиться каждый вечер искать нору, в которую я забьюсь, чтобы переждать ночь. Мне не приходится терпеть все те лишения, что я терпел раньше. Теперь мне не прихо­диться раскапывать могилы... да уж! У меня, ко всему прочему, сегодня памятная дата, мой второй день рождения.

Да, моя жизнь стала в разы опасней, но я не жалуюсь, а даже наоборот. Такая жизнь по мне. И сейчас, сидя в уютно обставленной комнате одной из квартир в многоэтажке на окраине Питера, что облюбовали себе наемники, я пишу. Пишу свой дневник.

Зачем? Спросите вы. Просто именно таким образом, я узнал о жизни отца. Я его практически не помню, но знаю все о его жизни. И возможно когда то, и мои потомки будут читать это!

Меня зовут Максим, Максим Краснов, и если вы читаете эти строки, знайте, я еще жив!

Дневник наемника,

1 ноября 2028 года.

Георгий Топало Дочь охотника

Школа поселка «Светлое» располагалась на третьем этаже бывшей районной боль­ницы не случайно. Здесь дети были в безопасности, хотя бы от враждебной к человеку окружающей среды. Перед мужчиной, вошедшим в трехэтажное здание, редкие встреч­ные почтительно расступались. Некоторые уважали его, некоторые считали чокнутым и боялись, но все знали одно - это был опытный боец поселка. Кем он был раньше и откуда пришел с дочерью на руках - никто не знал, но в первую же неделю ему удалось очистить ближайшую местность от мутировавшего зверья. Совсем обнаглевшие и топ­тавшиеся прямо у защитного проволочного забора, с вплетенной умельцами колючей проволокой, теперь они убегали, завидев человека.

У его дочери был жар, и она нуждалась в сильных антибиотиках, скорее всего это вынудило отца прийти к людям. То, что им никто для выживания не был нужен, даже не ставилось местными под сомнение. Сколько он нес на руках шестнадцатилетнюю девочку, никто не знал, но тогда его в первый и последний раз видели настолько изму­ченным. Даже когда он волоком, на наспех сооруженной конструкции вроде носилок, притащил тушу медведя - не был таким уставшим. Животное было не мутировавшими, переведя дух, он объяснил:

- Его жир будете втирать в кожу при переломах. Учитесь жить без помощи цивили­зации.

Шаги человека гулко раздавались в коридоре с деревянным полом, покрытым стер­тым во многих местах линолеумом. Дойдя до класса, где учились самые взрослые, он без стука вошел. «Учились», громко сказано. В поселке и окрестностях, с которых все в первые месяцы, после «бума» сползлись сюда, не осталось ни одного учителя. Да и во­обще народ тут был рабочий - не до книг им было и при власти. Но отыскались и те, кто все же мог что-то объяснить детям или легко находил с ними общий язык. Они и стали учителями нового поколения.

В классе шел обычный «урок». Ученики сидели за различными столами, собран­ными со всего поселка. Все лучшее детям, как говорится. Тут были и кухонные столы, и составные, ставящиеся обычно в гостиных. Были даже несколько настоящих парт. Сначала учебного дня, не делящегося на уроки, как прежде, учитель пытался объяснить детям параграф из сохранившихся учебников. Объяснял так, как понимал сам. Охотник, как прозвали его местные жители, один раз присутствовал на таком «уроке», поэтому относился ко всей этой затее скептически.

Открыв дверь и махнув в знак приветствия учителю, бывшему до «бума» то ли би­блиотекарем, толи продавцом в книжном магазине, он кивнул дочери, мол «на выход». Та неловко глянула на «учителя», а он, в свою очередь, перевел взгляд с нее на охотника.

- Петр, у нас урок, - залепетал «учитель», зная, что словесный поединок проигран еще до начала дуэли.

- Знаю я ваши уроки! Не только страну, но и весь мир прое... - глянув не притихших детей, во все глаза смотревших на него, он запнулся, - проиграли... непонятно кому.

- Но дети тут не при чем! Они должны получать знания! - после запинки охотника, преподаватель почувствовал уверенность в себе.

- Считать тут все умеют, а твоя история «совка» или косинусы там не спасут, - он кивнул на окно, за которым открывался вид на луг и чернеющие вдали посадки. После небольшой паузы добавил:

- Aeternae veritates.

- Чо? - не понял «учитель», познания в иностранных языках которого ограничива­лись знанием аббревиатур на пульте управления телевизора.

- Пошли, - кивнул еще раз девочки Петр, не обращая больше внимания на повержен­ного «учителя».

Без лишних слов, взяв со стола книгу, направилась к выходу. Бросив расстроенному преподавателю тихое «до свидания», она вышла из класса. Кивнув детям на прощание, вышел и охотник, закрыл за собой дверь.