Сборник рассказов. Том I. Пиратский клад

Окраина города. Грязная, с пьяными горожанами. С песней под гармошку:

А ты, моя Маруся!

А ты меня не бойся!

А тебя не брошу!

А ты не беспокойся!

Прошло детство и отрочество. За отцом пришли весной 41-го года, ночью. Три сотрудника НКВД перерыли весь наш маленький деревянный дом. Но коробка с дедушкиными орденами и договором-купчей крепостью на владение московским домом мною еще раньше предусмотрительно была закопана в землю, под дровами сарая. Не нашли. «… фамилию поменял! Думал, мы тебя не достанем», – с ненавистью сказал отцу молодой сержант с синими петлицами.

Мне было четырнадцать лет».

Дворник двумя руками взялся за голову, от воспоминаний перехватило дыхание. Я молча налил ему стакан кипяченой воды из графина на столе. Он с благодарностью кивнул, немного выпив.

«На прощание, уходя в вечность, отец обнял меня и сказал по-французски: «Прощай, мой милый, береги себя и маму. Будь счастлив». – «Что ты сказал, гад?» – подскочил второй чекист.

Еще немного и он начал бы бить арестованного прямо в комнате. Почти парализованными губами я повторил слова папы по-русски. Из комсомола меня исключили как сына врага народа. А теперь скажите, какую опасность для государства представлял тихий, рядовой бухгалтер, по воскресеньям молящийся в церкви?» – Он побледнел. Но мое самолюбие следователя, представителя власти, не позволяло со всем соглашаться. Я прервал дворника: «После смерти Сталина многие граждане были реабилитированы и восстановлены в правах! Почему вы не пошли по законному пути?» Он горько рассмеялся мне в лицо: «По какому пути? Кто вернет мне расстрелянных деда и отца? Я, сын врага народа, не мог учиться ни в одном учебном заведении. На работу меня могли взять только на обычный завод или фабрику. После армии я, собрав свою память, несколько книг, приехал в Москву, нашел наш дом и устроился дворником, взяв сразу два участка.

Через год освободился подвал, и я с беременной женой, тоже работницей домоуправления, вселился в свое родовое гнездо. Никто не знал всей правды. Я не мог уйти из дома и прожил там всю жизнь. Четырехэтажное здание занимала партийно-советская элита. Жизнь в центре старой Москвы, тихий переулок, вековые деревья. Слуги народа ценили буржуазные удобства больших комнат с дубовым паркетом, разноцветный свет стеклянных синих и красных витражей окон подъезда, мраморную лестницу. А немецкая сантехника прослужила почти семьдесят лет. Знали бы они, кто им подметал двор и поливал цветы на клумбах. С кем они снисходительно здоровались десятки лет!

Но вот власть коммунистов рухнула. Вслед за СССР коммунисты, как нечистая сила, исчезли из власти в десятках стран. Я внимательно читал все газеты и ждал, что скоро вернут собственность прежним хозяевам или их потомкам. Так правильно поступили в странах Прибалтики, в странах Восточной Европы, но не в России. Сын, учитель истории, написал несколько писем в законодательные органы власти и даже в Администрацию президента страны. Хорошо, нельзя претендовать на землю и заводы, но отдайте дома и усадьбы наследникам тех, у кого вы все отняли в революцию. Все полученные ответы были примерно одинаковы. Данные вопросы не рассматриваются из-за большого срока исторической давности. Они могут поколебать сложившийся хрупкий мир гражданского общества!

Все стало понятно. Возвращенный двуглавый орел и государственный флаг Российской империи ничем не доказывали новизну государства. У власти оставались те же коммунисты, вовремя записавшиеся в демократы. Не произошла смена идеологии, она лишь видоизменилась. Посмотрите, молодежь мечтает уехать из страны в более передовые страны. Бизнесмен прячет деньги за границей, потому что знает – нет уважения к частной собственности. Здесь могут только отнимать или все продавать за взятки. Я, старый человек, сомневаюсь, а есть ли у страны будущее? Впрочем, ладно. По существу нашей встречи.

В тот день она позвонила мне домой и попросила выбросить большой пакет с мусором из квартиры. Ходила она плохо, и мне стало ее жалко. Дочь приезжала редко, больше звонила, как многие дети в городе.

«Садись, Петя, – пригласила она меня сесть у порога комнаты, где любила читать моя бабушка. Видно, что ей было скучно и хотелось поговорить. – Ты свой подвал приватизировал? Я тоже приватизировала квартиру. Теперь можно ее продать, купить дом в Болгарии». – «А почему можно продать чужое?» Она не поняла и переспросила: «Как это, «чужое»?» – «А так, – ответил я, – этот дом был отнят у владельца в революцию, но остались его потомки. По правде и по совести, им и надо вернуть наследство». – «Да… – она махнула рукой. – Потомки развеялись по свету белому. Где их искать? в Париже? в Австралии?» – «Ошибаетесь, очень многие в России, имеют документы, настоящие, с царским орлом! к которому вы примазались!» – «Ах ты, белогвардейская рожа, жаль, что вас до конца всех не расстреляли!» – она загоралась гневом, губы тряслись. Я встал. Как все это было мне знакомо!