Сборник рассказов. Том II. Муж английской королевы

Он шел с дежурства как в тумане. Даже улыбка и веселое «привет» старой знакомой около автобусной остановки его не обрадовали, он сухо кивнул и, провожаемый недовольным взглядом женщины, сел в автобус. Все было понятно. с этой нечистой силой сам он справиться не мог. Степан жил один, после того как жена уехала к взрослой и замужней дочери в Краснодар, они развелись. И он остался жить в старом, но еще крепком доме своих родителей, во дворе которого, как у всех, рос виноград, несколько вишневых и грушевых деревьев, а у забора гордо и независимо высились кусты помидоров и укропа. Многолетние цветы на клумбе он поливал, но не трогал, а укроп собирал и сушил на жаркой деревянной веранде для последующей засолки огурцов, приготовления борща, да и просто так, для приятного запаха в доме, в котором кроме него жила большая собака Ураган и серый, с круглой мордой, зеленоглазый кот Марс. На них Степан и оставлял хозяйство, когда уходил на дежурство в ночную смену. Кот и пес не ссорились. Хозяин, утром открывающий темно-зеленую калитку забора, всегда видел виляющего хвостом радостного Урагана и поднимающего голову из старой меховой шапки заспанного кота.

«Все в порядке?» – скорее по привычке спрашивал дежурный, гладя собаку по спине и почесывая кота за ухом.

Немного погодя все трое спокойно завтракали. Степан на веранде, за рассохшимся, скрипящим, старым столом своего детства. Ураган во дворе, у входа в дом, около своей будки, из большой собачей чашки. Кот Марс – около ног хозяина, медленно и аккуратно поедающий свой вискас, куда Степан часто добавлял и свежую рыбу для разнообразия кошачьего питания.

Все это неторопливое южно-курортное спокойствие жизни иногда нарушалось приходом гостей, преимущественно женщин. Кот фыркал и уходил на чердак, где любил лежать на теплых толстых деревянных балках под темно-красной черепичной крышей. Ураган сажался на цепь до вечера, а то и до утра, что его очень раздражало. Раздражали его и запахи женщин: маляров, медсестер и даже врача-терапевта. И лишь одной из них, небольшого роста поварихе из санатория, он вежливо вилял хвостом, так как от Любы всегда пахло вареными мослами, костями, а иногда и котлетами с хлебом.

Ночные явления сильно ударили по здоровью Степана: у него пропал аппетит, дома он стал спать не выключая свет, а вчера даже отказал Любе во встрече, ссылаясь на свое плохое самочувствие, что было правдой.

«Надо идти к куму Петру, он есаул казачий, за ущелье они отвечают, поможет», – решил Степан. Кум жил недалеко, на соседней улице, в дедовском доме, с огромным – в половину двора – виноградником «изабелла», ежегодно наполняющим своему хозяину две столитровые бочки вина и красиво обвивающим беседку около входа в дом. Кум Петр Алексеев по профессии был строитель, прораб на стройке. Но сегодня с утра вместе с племянником Саней менял крышу на сарае. Жена ушла на дежурство в больницу, время было обеденное, дядя и племянник сидели за столом в виноградной беседке и готовились есть борщ, кастрюля с которым стояла на столе около блюда с вареной грудинкой, кокетливо обсыпанной мелко нарезанным чесноком.

– Садись, садись за стол, – позвал степана кум в ответ на пожелание здоровья и хорошего аппетита.

Он поставил на стол еще одну тарелку и подвинул гостю хлебницу с белым, на сыворотке, пятигорским батоном.

– Да какой тут обед, – тихо сказал дежурный, – я к тебе, Петя, за помощью, только не смейтесь, люди-то мы не чужие!

– Не чужие, – согласился есаул Алексеев, отгоняя рукой от стола нахального шмеля, обезумевшего от запаха вареной говядины.

– Рассказывай, дядя Степа, – подбодрил его Саня.

Степан, стараясь не сорваться голосом, подробно рассказал все свои ночные происшествия и страхи. Казаки задумались; кум не был пьяницей, шутником и фантазером. Пил он мало, в основном, как все южане, предпочитал сухие желто-золотистые или красные вина, носящие свои названия по сорту винограда: сильванер, ркацители, саперави, изабелла, прасковейское. Каждой осенью они звали его помогать им процеживать и разливать по бутылкам и кувшинам молодое вино. Вина было много, хоть купайся, но Степан аккуратно выпивал пару стаканов, закусывал овечьим сыром с кинзой и даже домой ничего не брал. А куда мне его – своего девать некуда!

Теперь же, все рассказав, он спокойно ждал, разглядывая стену дома, увитую вьющимися красными розами, саженцы которых Саня привез из Москвы. Стало тихо, лишь где-то рядом жужжал шмель, да из соседнего двора доносился шум семейного скандала.

Строгий мужской голос спрашивал:

– Это почему ты мне говоришь? Какое твое право?

– А потому, что ты глупый, – отвечал ему женский, – и мое право больше твоего!

Кум Степан, честно рассказав о своем приключении, сам того не зная, затронул деликатную проблему маленького курортного города.

Ведьмы были, и их все мужчины очень опасались, хотя об этом и помалкивали.

Как-то один полицейский поздно вечером в теплую осеннюю ночь возвращался с работы домой.