Сборник рассказов

Выручил интернет. С развитием средств коммуникации отпала необходимость являться на рабочее место. Жизнь в какой-то степени наладилась. А гулял Андрей по ночам. Благо, жил на окраине в промышленном районе. А так как производство давно пришло в упадок и в ближайшее время подниматься не собиралось, то местность была абсолютно безлюдной. И поэтому, совершая свои ночные прогулки, он абсолютно не волновался.

Но однажды, во время одной из таких прогулок, он вышел из-за угла, и вначале даже не поверил своим глазам. Казалось, попал в сцену из третьесортного боевика: держа друг друга под прицелом, две бандитствующие группировки, в общей сложности около тридцати человек, вели какие-то переговоры. Когда же Андрей сообразил, что это не кадр из фильма, а реальная действительность, и что он стал невольным свидетелем чего-то противозаконного, то не на шутку перепугался. И, естественно, разволновался. Да так, как не волновался ни разу в жизни. Организм не заставил себя долго ждать. Среагивал молниеносно. Так громко, что где-то вдали вместе с затихающим эхом был слышан звон осыпающегося стекла, не выдержавшего акустического удара. И в тот же миг, словно по команде, братки открыли огонь.

Через две минуты все было кончено. Опять вспомнилась низкопробная продукция Голливуда: обе банды подчистую уложили друг друга, оставив Андрею предметы несостоявшейся сделки. Два чемоданчика. Один с ценными бумагами, второй с долларами.

Теперь Андрей глава солидной фирмы и весьма уважаемый человек. Он практически перестал волноваться. А если когда и случалось звуковое проявление переживаний насчет очередной сделки, то персоналу фирмы это даже нравилось. По крайней мере, в таких случаях все мило улыбались и желали хозяину быть здоровым, словно он просто чихнул.

Великая миграция

Раньше во столичном граде
Гостей с юга было мало:
Миллионов шесть, семь, восемь,
Еще пара — неучтенных.
Ехали погастарбайтать
На строеньях всяких новых
Русских и нерусских тоже.
А еще, чтоб торговати
На всех рынках без разбору.
А теперь что-то случилось,
Побросав свои жилища,
Все рванули во столицу.
Поезда, словно в гражданку,
Эмигранты берут штурмом,
Самолеты с перегрузки
Шасси оторвать не могут,
Так и едут по дорогам,
Не бибикают даже,
Ведь сигнал не предусмотрен.
Едут также на трамваях,
На ослах и на верблюдах.
Слух прошел, что будто даже
Сто джигитов всем аулом
Прилетели на шайтане.
Социологи хренеют:
«Что?! С какого перепугу?!»
Вскоре выяснилась правда:
Оказалось в странах ближних
В одночасье все прознали,
Что в столице рулит дядька
Доброты неимоверной
Всем кинотеатры дарит,
Обещает благодать.
И другой мужчинка тоже,
Тот, что мэра поглавнее,
Погрозился надрать уши
Всем мальчишкам брито-лысым,
Что скин-хэдами зовутся.
А ментов, что беспредельно
С детей гор берут поборы,
Обещал поставить в угол,
В соответствии с законом.
И прознав про весть благую,
Ломанулись все на север.
Пусть там холодно, так что же?
Там столица, хоть чужая.
Зато денежек в престольной
Вертится гораздо больше,
Чем во всех собратых в кучу
Братских странах СНГ.

Карлсон откинулся!

— Карлсон! Карлсон вернулся! — Радостно взвизгнул Малыш, увидев приземлившегося на подоконник коротко стриженного, покрытого щетиной и татуировками друга.

— Не вернулся, а откинулся, — недовольно пробурчал мужчина в полном расцвете лет, — пять лет от звонка до звонка в натуре оттарабанил…

Повод для недовольства был. Все произошло из-за него, из-за Малыша. Это он виноват. Пристал со своими дурацкими вопросами. Откуда они, малыши, берутся? Конечно, можно было бы сбрехать, как это непременно сделали бы родители, что-нибудь про аиста, капусту или магазин. Но врожденное правдолюбие не позволило Карлсону отделаться от назойливых расспросов таким банальным образом. Он сказал все, как есть. Однако, тупой Малыш ни хрена не понял. Пришлось показывать…