Сборник рецензий

Взрослые в это не поверят. Не поверит никто… кроме мальчиков и девочек — которые хранят память о той Войне, кроме нескольких старых пилотов-фронтовиков. И снова, как полвека назад навстречу хищникам с чёрными крестами поднимутся в небо юркие соколы с красными звёздами. И пусть самолёты виртуальны, раны и гибель — вполне настоящие. Вот только как и дедам, этим мальчикам и девочкам есть за что сражаться и даже погибать. Потому снова заполыхают золотые поля Кубани, чтобы русский солдат снова ответил: «Господь с вами».

P.S. «Внимание — в небе Покрышкин» — это именно то и именно так, чтобы прочитали её именно дети. И сказали: спасибо деду за победу. А тень Третьего Рейха трусливо спряталась обратно. В историю. Где ей и место.

https://author.today/reader/18466/120501

И много тайн в придачу Отзыв на роман «Наследство барышни Грекхэм» Виолы Редж

Снова вагоны едва освещенные,
Тусклые пятна теней,
Лица склоненные
Спящих людей.

Мерный, вечный,
Бесконечный,
Однотонный
Шум колес.
Шепот сонный
В мир бездонный
Мысль унес…

Максимилиан Волошин

Человеческая память удивительна тем, что одно в ней хранится годами, а другое теряется уже на следующий день. И далеко не всегда помнится только хорошее или только плохое: какие-то моменты, вроде бы интересные и даже необычные могут взять и пропасть. Память коллективная ничем тут не отличается от памяти одного человека: Вот эти эпохи любит и рождает по этому периоду множество романов, а вон тот кусок истории старательно забывается, истирается за пределами монографий и летописей — хотя, вроде бы, нет к этому никаких причин.

Как можно уже догадаться, источником придуманного мира обсуждаемой книги стал как раз такой вот забытый большинством наших современников век между двумя мировыми войнами, двумя переломами истории. Эпоха, когда европейское общество менялось не только снаружи и менялось уже в первую очередь новинками техники, а переменилось из внутреннего источника. Женщина перестала быть бесправным семейным придатком мужа, на работающую девушку из хорошей семьи или девушку с образованием смотрели ещё хоть и подозрительно, но она уже не вызывала того ужаса и негодования, как ещё поколение назад, её не поспешат обвинить подрывах устоев. Но одновременно рушились и старые традиции, а новые ещё не родились. И это порождало как счастливые, так и ужасные моменты, а в литературе родились «Американская трагедия» Драйзера, «Сага о Форсайтах» Голсуорси. Отдала дань этому периоду и Агата Кристи… Не так уж мало. Но вот сегодня эпоха двадцатых-тридцатых — одна из таких, во многом позабытых моментов истории. И служит в основном опосредованным источником для всяких дизель-панков да пересказа гангстерских мифов Великой депрессии. А вот остальные жанры русскоязычной литературы это время чаще всего обходят стороной. (Хотя ту же Викторианскую эпоху или позднюю Российскую империю у нас обожает лепить в своих книгах чуть ли не каждый второй.) Нет, «Наследство барышни Грекхэм» Виолы Редж отнюдь не стремиться повторить Голсуорси, да и жанр книги всё-таки детектив, да и автор всё-таки другой и из другого времени, с другими… но вот эпохой и духом она всё-таки близка к «Саге о Форсайтах» и вообще классике первой половины двадцатого века.

А ещё тот случай, когда хочется начать рассказ о книге не с содержания, а с формы. Это одновременно обстоятельное и неспешное, но вместе с тем лёгкое и при этом солидное, знающее себе цену повествование. Это можно сказать точный и безупречный слог. Неудивительно, что и героиня мадмуазель Грекхэм такая же. Это во всех отношения девушка первой половины века: не оголтелая суфражистка-феминистка, но и уже не замшелая домохозяйка, женственная барышня с образованием и из хорошей семьи. С одной стороны внучка богатого промышленника, с другой — поскольку отец умер, а мать не смогла сохранить и растратила состояние (не промотала, просто не умеет следить за деньгами), то барышня Лилия Грекхэм вынуждена работать клерком в банке.