Сборник статей

…во всех политических вопросах… речь идет о вопросах власти — «что можешь?» и лишь затем «что должен?» [14].

Упадочная цивилизация считывает свои задачи с открытых ей возможностей, выбрасывая в их направлении свои энергии. Так одноклеточные («протоплазма») отращивают [331] временные ложноножки (псевдоподии) для захвата пищи (9 [151]). Полярно у Ницше и понятие жизни. Жизнь протоплазмы есть расширение в сторону расширения возможностей. Der Wille zur Macht для протоплазмы есть самоцель.

Zum Problem: ob die Macht im «Willen zur Macht» bloss Mittel ist: Das Protoplasma sich etwas enteignend und anorganisierend, also sich verst"arkend und Macht aus"ubend, um sich zu verst"arken (9 [145]).

К проблеме: есть ли власть в «воле к власти» лишь средство: протоплазма, что–то захватывающая и дезорганизующая, таким образом, усиливающая себя и использующая власть, чтобы себя усиливать.

Высшая должная жизнь есть, наоборот, возвращение, собирание в себе.

Христианство поразило людей, уже потерявших (рассеявших) свое, оттого пугливых и мстительных. Они ушли с родины, не имеют мужества вернуться и, чтобы избежать мучений страха, готовы уничтожить родину (9 [122]). Чтобы скрыть от себя родину, возвращение к которой трудно, слабость выбрасывает иллюзию твердой опоры — истины — в картину своего мира. Мир для (пост)христианской цивилизации существует только рисованный, спроецированный потерянностью. Нерисованный мир труден для понимания.

Иллюзия опоры на рисованные идеалы обманывает обманутых. Реально слепой историей движет инстинкт. Не имея начала в долге, протоплазменная жизнь ускоряет выбрасывание псевдоподий, через которые она питается средой. Der Wille zur Macht как прощупывание возможностей проявляется только негативно, в меру непроявленности возможностей.

Der Wille zur Macht kann sich nur an Widerst"anden "aussern; er sucht nach dem, was ihm widersteht, — diese die urspr"ungliche Tendenz des Protoplasma, wenn es Pseudopodien ausschickt und um sich tastet (9 [151]).

Воля к власти может выражаться только в противостоянии; она ищет то, что ей противостоит, — такова изначальная [332] тенденция протоплазмы, когда она выбрасывает псевдоподобия и на ощупь ищет вокруг себя.

Чужое вскрывается как злое также и тогда, когда нет своего. В этом случае то, что называется своим, тоже может показаться злым. Особенно злым представляется сильное чужое.

Worin eine gegnerische Rasse oder ein gegnerischer Stand seine Starke hat — das wird ihm als sein B"osestes, Schlimmstes ausgelegt: denn damit schadet er uns ( — seine «Tugenden» werden verleumdet und umgetauft) (9 [173]).

To, чем сильна чужая раса или чужое сословие, — истолковывается как самое злое, как наихудшее: поскольку тем самым они вредят нам (—их «добродетели» очерняются и переименовываются).

Соответственно добром называются спроецированные страхом идеалы. Открытие настоящего своего разрушает рисованный мир и с ним «добро». Понимание зла смещается в сторону силы.

Представление об однозначном позитивном понимании у Ницше «воли к власти» происходит от неготовности видеть полярный смысл понятий при естественном желании нащупать систему в его мысли. Ницше знал, что «волю к власти» не поймут, в книге о ней вычитают как раз то, чего он хотел избежать.

Ein Buch zum Denken — nichts weiter: es geh"ort Denen, welchen Denken Vergn"ugen macht, nicht weiter…

Dass es deutsch geschrieben ist, ist zum Mindesten unzeitgemuss: ich w"unschte es franzosisch geschrieben zu haben, damit es nicht als Bef"urwortung irgend welcher reichsdeutschen Aspirationen erscheint. <…> Die Deutschen von Heute sind keine Denker mehr: ihnen macht etwas Anderes Vergn"ugen und Bedenk. Der Wille zur Macht als Prinzip wahre ihnen schwer verst"andlich… Ebendarum w"unschte ich meinen Zetteln nicht deutsch geschrieben zu haben.

[333] Ich misstraue allen Systemen und Systematikern und gehe ihnen aus dem Weg: vielleicht entdeckt man noch hinter diesem Buche das System, dem ich ausgewichen bin (9 [188]).

Книга для мысли — не более: она принадлежит тем, для кого мыслить — удовольствие, не более…

То, что она написана по–немецки, по меньшей мере, несвоевременно: я желал бы, чтобы она была написана по–французски и не могла показаться словом в поддержку каких бы то ни было имперско–германских устремлений. <…> Сегодняшние немцы больше не мыслители: другое доставляет им удовольствие, другое занимает их мысли. Воля к власти как принцип была бы трудна для их понимания… Именно поэтому я желал бы, чтобы мой труд был написан не по–немецки.

Я не доверяю никаким системам и систематизаторам и избегаю их: возможно, за этой книгой кто–то тоже обнаружит систему, от которой я увернулся.

Проекция надежного круга возникает на месте упущенного ощущения, что мы держим всё. Держащее начинает видеться в закругленности целого. В него встраиваюсь я. Возникает проблема моей необязательности внутри громадной машины. Кажется невероятным, чтобы при нашей множественности от меня зависело всё. Тем не менее.