Сборник статей

М.Р.: Последнее, о чем я хотел тебя спросить, возвращаясь к нашим баранам, это по поводу философии. Каковы твои предпочтения в современной философии? В конце 70-х годов тебя ассоциировали с "новыми философами", формально ты не был в их числе, но на тебя ссылались в этом контексте…

Ж.Б.: Все это совершенно неверно, я ничего общего не имею с "новыми философами"…

М.Р.: Но они считали тебя своим…

Ж.Б.: …когда в 1977 году появились Бернар-Анри Леви и другие, я совершенно не был с ними согласен. Я принадлежу скорее к поколению Лиотара, Деррида, а к "новым философам" не имею никакого отношения. Но существуют клише, которые возникают просто так…

М.Р.: У немцев есть такое выражение «Wahlver-waudtschaft», избирательное сродство. Ты ощущаешь избирательное сродство с кем-либо из современных философов?

Ж.Б.: Ну, прежде всего, я чувствую сродство с Роланом Бартом, выраженное избирательное сродство у меня именно с ним. Что до взаимопонимания, то наибольшее взаимопонимание у меня из современников с Полем Вирилио и Клеманом Россе (Rosset)…

М.Р.: Кем?

Ж.Б.: …Клеманом Россе, которого ты, вероятно, не знаешь, это — маргинальная фигура, он не особенно известен, он пишет о таких вещах, как странные объекты, принцип жестокости. Мне нравится, что он делает. И потом Лиотар, мы долгое время были с ним близки, сейчас же немного отдалились. Напротив, я не ощущую никакой близости с Деррида. А Делез мне очень нравится.

М.Р.: А как ты относишься к таким философам, как Жан-Люк Нанси?

Ж.Б.: Для меня они слишком философы, куда больше начитаны, чем я сам. Я ведь не являюсь в строгом смысле философом…

М.Р.: Но когда читаешь твои тексты, не покидает ощущение большой философской культуры, которая за ними стоит. Этого нельзя сказать о текстах Вирилио, пронизанных другой, технической, технологической культурой.

Ж.Б.: В возрасте от 30 до 35 лет я осуществил что-то вроде первоначального накопления в этой области, за это время я действительно многое накопил, прочитал. Потом я прекратил накапливать и занялся другими вещами. Я не слишком слежу за тем, что происходит в истории идей, в философском знании. такие люди, как Нанси, Деррида много работают над философскими текстами, философской аргументацией, я чувствую себя несколько в стороне.

М.Р.: Деррида работает в разных областях. Недавно он выпустил "Мемуары слепых" по материалам выставки, которую он подготовил в Лувре. С его именем связан целый спектр возможностей в современной философии.

Ж.Б.: Верно. Но я восхищаюсь скорее Делезом, хотя без Гватари.

М.Р.: Что ты думаешь по поводу их последней книги "Что такое философия?"?

Ж.Б.: Пока у меня не было времени ее прочитать.

М.Р.: Я прочитал, и у меня создалось впечатление, что они в некоторых пунктах возвратились к классике, книга более «кантовская», чем все их предшествующие совсестные работы. Было бы интересно знать твое мнение на этот счет. Кажется, в их творчестве наметился поворот к большому классицизму.

Ж.Б.: Некоторая обратимость составляет существо философии. Не случайно философы всегда к чему-то возвращаются, к тому же Канту, с помощью возвращения они стремятся восстановить философию. Мне все это чуждо. Может быть, это предрассудок с моей стороны, но в духе 68 года я полагаю, что наступил конец философии, как и многого другого. Сохранился словарь, сохранились школы, однако, смысл всего этого бесповоротно изменился.