Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки

Вызывает возражение и подход к источнику. При его анализе не указывается, что кличка агента "Портной" вписана в машинописный текст от руки (кем? когда?). А ведь на том, что "Портной" -- кличка Малиновского, авторы основывают свой вывод -- Сталин, в то время член ЦК РСДРП(б), имел право информировать другого члена ЦК даже и о сугубо секретных партийных документах.

Не удовлетворяет и характер цитирования. Он явно тенденциозен, направлен на то, чтобы сделать парадоксальный вывод: передача Сталиным сведений "скорее всего определялась интересами партии". Представляется, что не случайно ав

1 Родина. 1989. No 9. -- Примеч. Ю. Ф.

2 МВД. Начальник отделения по охранению общественной безопасности

и порядка в г. Москве. Ноябрь 1912 года, No 306442, г. Москва. Особый отдел

13 ноября 1912, вход. No 33766, л. 43--44. -- Примеч. 3. Серебряковой.

торы опускают те строки документа, где содержатся сведения, которые при всем желании невозможно объяснить простой беседой двух деятелей большевистской партии. Восстановим одну из пропущенных частей текста: 1

[... | Читая столь "ценные" сведения, невольно задаешься вопросом: были ли они нужны кому-нибудь, кроме агентов Охранки, для целей сыска, для заполнения жандармских досье?

Полный текст документа тайной полиции ставит под сомнение и многие утверждения Б. И. Каптелова и 3. И. Перегудовой, высказанные в их статье в апреле 1989 года в "Вопросах истории КПСС" No 4.

Опровергая публикацию пятидесятых годов в журнале "Life", авторы пишут, в частности, что отсутствие указания на должность и чин начальников царской полиции, подписавших письмо или донесение, наводит на мысль о фальсификации. Но ведь в представленном ныне подлинном документе Охранки подпись А. Мартынов -- также без указания на должность и чин.

В последнее время в нашей печати стали появляться отдельные сведения и статьи об Александре Орлове -- генерале НКВД, который остался в 1938 году на Западе. Среди его разоблачений злодеяний Сталина есть страницы, посвященные рассказу о документах, которые раскрывают зловещую роль Сталина как агента царской тайной полиции2. Знаменательно утверждение А. Орлова о том, что Сталин действовал в Охранке через Малиновского, совместно с ним, а затем и против него, чтобы самому подняться по полицейской иерархической лестнице.

Еще одно утверждение Орлова ныне подкрепляется документально. Он писал, что часть донесений Сталина, датируемых 1912 годом, касалась Четвертой Государственной думы. В неопубликованной части документа Охранки об этом говорится: "в) Общее наблюдение за делом поручить одному из представителей социал-демократической думской фракции, предоставив последнему право голоса, участия и вмешательства во все без исключения стороны дела; на означенную роль намечен член Государственной Думы от Московской губернии Малиновский".

Обращал внимание А. Орлов и на подозрительную легкость побегов Сталина. Об этом же написал Лазебников в "Совет

1 Опущена цитата из документа, приведенного выше полностью в статье

G. Каптелова и 3. Перегудовой "Был ли Сталин агентом Охранки?" -- При

меч. Ю. Ф.

2 93 Congress. 1-st Session. US government printing office. Washington: 1973,

p. 142, 143. -- Примеч. З. Серебряковой.

ской культуре" 16 июня 1988 года на основании воспоминаний Б. И. Иванова, который был в Туруханском крае в ссылке вместе со Сталиным1.

Б. И. Каптелов и 3. И. Перегудова отводят от Сталина подозрения на том основании, что Я. М. Свердлов тоже, как известно, бежал из ссылки. Однако именно трудности в организации побегов показывают, насколько сложными и опасными они были. Помогали Я. М. Свердлову близкие друзья, опытные конспираторы Л. П. Серебряков, И. Д. Чучурин, Куч-менко, местные жители -крестьяне. И все же дважды во время побега Я. М. Свердлов едва не погиб в бурных водах Енисея. А вот о некоторых побегах Сталина ничего не было известно.

Нельзя согласиться и с утверждением о том, что документы Охранки, в которых Сталин назван "автором агентурных сведений", не компрометируют его, так как подобные строки относились и к И. Е. Вольнову, несомненно честному революционеру. Приводя в пример Ивана Вольнова, авторы, вероятно, не знают, какую драматическую роль сыграло жандармское донесение в его судьбе. Ему пришлось мучительно доказывать свою невиновность.

Перечисляя многочисленные комиссии, разоблачавшие агентов-провокаторов, следует упомянуть о том, что в Февральскую революцию бумаги Охранки в прямом смысле слова горели, в огне погибли многие, возможно, важнейшие документы.

Нельзя не согласиться, что "одиозность кровавого палача не освобождает нас от необходимости скрупулезного, точного анализа всякого обвинения, предъявленного Сталину". Но эти требования прежде всего подразумевают научную достовер