Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению деяний святых апостолов

Надо было покончить дело. Представленные апостолом факты явно противоречили обвинению. Определение разности учений, содержимых им и иудеями, не было предусмотрено римскими законами. Апостол не обязан был ни доказывать, в чем состояло христианское (Назорейское) учение, ни оправдываться в том, что принадлежал к нему, ибо в это время христианство не было объявлено недозволенной религией. Феликсу известно было это гораздо больше, чем предполагали иудеи со своим адвокатом. Поэтому он не предал св. Павла на суд Синедриона, который мог быть опасен и несправедлив, но, не желая возбудить против себя ненависть высокопоставленных личностей, отложил дело за отсутствием Лизия, как свидетеля, обещая тотчас же решить по прибытии последнего в Кесарию. Апостола оставил он под стражей, но дал особую инструкцию сотнику стеречь, но не стеснять Павла и «не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему». Вероятно, св. Лука и Аристарх воспользовались этим дозволением, и нет никакого сомнения, что тяжелое продолжительное время заключения св. Павла сокращалось беседами со св. Филиппом и другими христианами из Кесарийской общины, глубоко чтившей великого апостола.

По возвращении в Кесарию вместе со своей женой Друзиллой, намереваясь, по-видимому, удовлетворить ее любопытство и предоставить послушать личность, странная история и чудесные силы которой получили громадную известность, Феликс еще раз призвал Павла и приказал ему изложить его верования. Св. Павел воспользовался этим случаем, как истинный апостол. Феликс был язычник и притом, его судья, и св. Павел не счел своей обязанностью разъяснять этому судье то, что было вне сферы его действования. Не напоминая ничего Феликсу о его браках и почитая в нем предержащую власть, апостол говорил о вере в Христа и при этом, исчисляя добродетели, коснулся учения о правде, о воздержании и о будущем суде, как таких предметах, в знании которых наиболее всего нуждались слушавшие его супруги. Распутная Друзилла должна была краснеть, слушая о воздержании; хищный и несправедливый правитель не мог не почувствовать укоров совести, внимая проповеди о правде: для обоих должно было показаться ужасающим извещение о страшном суде. Каковы бы ни были мысли Друзиллы, она скрыла их в своем сердце, а Феликс, не привыкши к подобным истинам, только встревожился. Он «пришел в страх», когда оглянулся назад на свое запятнанное и преступное прошедшее. Он услышал сзади себя какие-то шаги; ему показалось, что под ним земля из тонкого льда. Он не мог скрыть в себе чувств ужаса, ни упреков пробудившейся совести и тотчас же прекратил дальнейшие речи. «Теперь пойди, — сказал он апостолу, — а когда найду время, позову тебя». Но и эти упреки совести не заглушили в нем мысль об интересе. Св. Павел произвел на него влияние, которое не могут не производить люди, великие духом, каков был апостол, и Феликс, пораженный поведением, умом и нравственной силой этого последнего, посылал за ним нередко для выслушания проповеди о христианских верованиях. Но это кажущееся внимание к религиозным предметам было похоже на то суеверие, которое делало его способным поддаваться обманам Симона волхва и исключало стремление получить взятку, в особенности, когда ему стало известно, что св. Павел принес в Иерусалим значительные суммы. Поэтому он позаботился придумывать для дела постоянные задержки, не оставлявшие никакого сомнения о его истинных намерениях. Но св. Павел был невинен и не хотел ни получить свободу каким бы то ни было непозволительным способом, ни воспользоваться любовью кесарийцев, чтобы собрать с них деньги на выкуп, выплатить который сам не был в состоянии. Он не хотел примешивать к Божественным предначертаниям относительно своей судьбы сомнительные человеческие средства и решился оставить без внимания намеки Феликса. Поэтому прошло два года, а он все еще томился в заключении (Жизнь и труды ап. Павла, т. 2, стр. 190).

Стих 16

О сем аз подвизаюся непорочну совесть имети всегда пред Богом же и человеки (Деян. 24, 16)

Непорочная совесть, т. е. совесть истинная, в основании которой лежит чувство страха Божия и религии христианской, есть действительно неоцененное сокровище. Она служит самым лучшим руководителем на пути добродетели, и исполняет сердце праведника такими радостями, которые выше всех радостей мира.