Сборник стихотворений 1918 г.

На вилле, как звёзды, горели огни,

Под виллой чернели утёсы одни.

Был грозен в полуночной мгле океан,

И голос природы звучал, как орган.

Вся вилла была оживленьем полна,

О вечном гудела морская волна!

Всё новые гости съезжались на бал,

На новые танцы оркестр призывал,

Кружилися дамы в своих кружевах, -

А в море лишь пена вилась на камнях,

На гребни ложилась полночная мгла,

И хрупки казались людские дела!

Гаданья астролога

Под законами Панургскими

За стенами Шлиссельбургскими

Жил астролог в одиночестве

И молил он о пророчестве

О себе и об отечестве

И о целом человечестве.

На мольбы его всечасные

Отвечали звёзды ясные:

"Скоро, скоро всю Вселенную

Облекут парчой нетленною,

К золотым отрогам месяца

Серьги яркие привесятся!

Скоро, скоро куртку куцую

Перешьют вам в конституцию,

Снова выкроят заплатушку

На Россию, вашу матушку!"

И сбылося предвещание:

Шлиссельбург ушёл в предание,

Пошатнулось православие,

Расползлось самодержавие,

И Россию всю плакатами

Облепили, как заплатами.

Лишь светила поднебесные

Не попали в куртки тесные,

Как взялись всё идеальное

Превращать в материальное,

И пошли взамен республики

Без конца печатать рублики:

Светлый ангел

Людмиле Волкенштейн

Полна участья и привета

Среди безмолвия и тьмы,

Она сошла, как ангел света,

Под своды мрачные тюрьмы.

Была чарующая сила

В душе прекрасной и живой,

И жизнь она нам обновила

Своей душевной чистотой.

В глухой тюрьме она страдала

Среди насилия и зла,

Потом ушла и не узнала,

Как много света унесла.

Есть в мире души, – их узнаешь

Лишь в дни гонений и утрат,

Но мир за них благословляешь

И жизнь за них отдать бы рад!

Рецепт

Много лет

Прожил свет,

Одряхлев при этом.

Глух и стар

Стал Пиндар

И запел поэтам:

"Мой адепт!

Вот рецепт

Звучного искусства:

Нужно вам

Мысли грамм,

Да полдрахмы чувства!

А потом

Хоть ведром

Или всей бадьёю,

Через край

Доливай

Чистою водою!

За твой труд

Воздадут

Кто венком, кто розой!"

И с тех пор

Мелют вздор

И стихом и прозой!

На старой границе

И вот опять она, Россия:

Опять и церкви, и кресты,

И снова вижу на пути я

Следы духовной нищеты.

Опять заставы и заслоны,

Опять надсмотрщики снуют,

И вседержащие шпионы

Свою добычу стерегут.

Опять насилия и слёзы:

И как-то чудится во мгле,

Что даже ели и берёзы

Здесь рабски клонятся к земле!

Боевой клич

На нивах кругом наливается колос,

А издали слышатся звуки войны:

Мне чудится в мире пророческий голос,

Которым и воздух, и рощи полны.

"Сражайтесь, сражайтесь, народы Европы!

Бросайтесь в раскрытые сети ловца.

Хватайтесь за ружья, спешите в окопы!

Кричите друг другу: война до конца!

Вас рок неизбежный ведёт на расправу

За то, что не сбросили старых цепей.

Вперёд же! Под пули! Воюйте во славу

Возлюбленных ваших и мудрых вождей.

Вы будете босы, вы будете голы,

Крапивой покроются ваши поля.

Тибетцы, китайцы, киргизы, монголы

Придут вам на смену: Готова земля!

Они завладеют пустыми местами:

Готовьте дорогу для мирных людей!

Их руки поднимут упавшее знамя

Гражданской свободы и братских идей.

Смелей же! В могилы! На пушечный грохот!

В смертельные газы кровавой войны!

Чу! В грохоте пушек уж слышится хохот

И клич боевой самого сатаны!"

1916

Пётр-Астролог

Из Фраскатти в старый Рим

Вышел Пётр-Астролог.

Свод небес висел над ним,

Будто чёрный полог.

Он глядел туда, во тьму,

Со своей равнины,

И мерещились ему

Странные картины.

Пётр сказал: "Не лёгок путь,

Утомились ноги".

И присел он отдохнуть

С краю у дороги.

Видит: небо уж не грот

С яркими звездами,

Это спущена с высот

Скатерть со зверями.

В ней даны ему, как снедь,

Гидры, скорпионы,

Козерог, центавр, медведь,

Змеи и драконы.

Он подумал: "Это – бес!

Чёртово глумленье".

Но услышал глас с небес:

"Ешь их во спасенье!"

– "Что ты, Боже, мне сказал? -

Молвил Пётр укорно, -

Никогда я не едал

Нечисти злотворной".

Но спустилася с высот

Скатерть ещё ниже;

Лезут звери прямо в рот,

И всё ближе, ближе!

Пётр вскочил. – "Прескверный сон!

Как тут разобраться?"

И спешил скорее он

До дому добраться.

1918

Моих стихов невнятны звуки

Живущим тускло в наши дни:

В них мир таинственной науки,

В них неба вечные огни.

Мои слова – иероглифы:

Их разберёт грядущий век.

И что прочесть не смогут скифы,

Узнает новый человек.