И шестикрылый СерафимНа перепутье мне явился.А. С. ПушкинМне не являлся Серафим.Но шелест крыл его я слышал,Когда он пролетал над крышей,Над домом дедовским моим.Когда вечерняя заряЖдала рождения рассветаИ, как в глубинах янтаря,Струились и зима и лето.Струился дальний свет небес,Покров Всевышнего струился,И сиротливый зимний лесЕщё родней мне становился.Родней — озябшая земля,Милей — знакомая дорога.И след саней через поляКазался мне дорогой к Богу.
«Я считаю себя счастливым…»
Я считаю себя счастливым,Что родился в конце апреляВ неказистой, обычной хатеПод весёлый крик петухов.Говорят, в этот день весеннийРастворили пошире окна,Чтобы помнил я с колыбелиЭту землю, где родился.Только я почему-то плакал…Наливали в стаканы водку,Наливали полней стакан,Чтобы счастьем был полон дом.Пели песни о горе горьком,О весёлой и бойкой тройке.Я на маму смотрел и плакал,А потом, говорят, уснул.Я родился в конце апреляВ неказистой, обычной хате.С колыбели запомнив песни,Я пою их и до сих пор.Я увидел родную землю,Я запомнил людей хороших,Я ребёнком своё отплакал,Чтоб сегодня не плакать зря!
ПЕРВЫЙ УЧИТЕЛЬ
Памяти А. К. Коваленкова
Я помню сожжённые сёлаИ после победного дняПустую, холодную школу,Где четверо, кроме меня.Где нам однорукий учительРассказывал про Сталинград.Я помню поношенный кительИ пятна — следы от наград.Он жил одиноко при школеИ в класс приходил налегке.И медленно левой рукоюСлова выводил на доске.Мелок под рукою крошился.Учитель не мог нам сказать,Что заново с нами училсяУмению ровно писать.Ему мы во всём подражали —Таков был ребячий закон.И пусть мы неровно писали,Зато мы писали, как он.Зато из рассказов недлинныхПод шорох осенней листвыМы знали про взятье БерлинаИ про оборону Москвы.Дымок от землянок лучилсяЖестокой печалью земли.— Любите, ребята, Отчизну,Её мы в бою сберегли…И слово заветное этоЯ множество раз выводил.И столько душевного светаВ звучанье его находил!А послеПоношенный кительЯ помню как злую судьбу —Лежал в нёмМой первый учительВ некрашеном, светлом гробу.Ушёл, говорили, до срока,Все беды теперь позади.Рука егоТак одинокоЛежала на впалой груди!МогилуЗемлёй закидали.И женщиныТихо рыдали.И кто-то негромко сказал:— Медалей-то, бабы, медалей!Ить он никогда не казал…Мой первый учитель!Не вправеЗабыть о тебе никогда.Пусть жил ты и умер не в славе —Ты с нами идёшь сквозь года.Тебе я обязанВсем чистым,Всем светлым,Что есть на земле,И думой о судьбах Отчизны,Что нёс ты на светлом челе!