Сборник стихов (электронное собрание сочинений)

Мы прекрасны и могучи,
Молодые короли,
Мы парим, как в небе тучи,
Над миражами земли.

В вечных песнях, в вечном танце

Мы воздвигнем новый храм.
Пусть пьянящие багрянцы
Точно окна будут нам.

Окна в Вечность, в лучезарность,

К берегам Святой Реки,
А за нами пусть Кошмарность
Создает свои венки.

Пусть терзают иглы терний

Лишь усталое чело,
Только солнце в час вечерний
Наши кудри греть могло.

Ночью пасмурной и мглистой

Сердца чуткого не мучь;
Грозовой, иль золотистой
Будь же тучей между туч.

* * *

Так сказал один влюбленный

В песни солнца, в счастье мира,
Лучезарный, как колонны
Просветленного эфира,

Словом вещим, многодумным

Пытку сердца успокоив,
Но смеялись над безумным
Стены старые покоев.

Сумрак комнат издевался,

Бледно-серый и угрюмый,
Но другой король поднялся
С новым словом, с новой думой.

Его голос был так страстен,

Столько снов жило во взоре,
Он был трепетен и властен,
Как стихающее море.

Он сказал: «Индийских тканей

Не постигнуты узоры,
В них несдержанность желаний,
Нам неведомые взоры.

«Бледный лотус под луною

На болоте, мглой одетом,
Дышет тайною одною
С нашим цветом, с белым цветом.

И в безумствах теокалли

Что-то слышится иное.
Жизнь без счастья, без печали
И без бледного покоя.

«Кто узнает, что томится

За пределом наших знаний
И, как бледная царица,
Ждет мучений и лобзаний».

* * *

Мрачный всадник примчался на черном коне,

Он закутан был в бархатный плащ
Его взор был ужасен, как город в огне,
И как молния ночью, блестящ.

Его кудри как змеи вились по плечам,

Его голос был песней огня и земли,
Он балладу пропел молодым королям,
И балладе внимали, смутясь, короли.

* **

Пять могучих коней мне дарил Люцифер

И одно золотое с рубином кольцо,
Я увидел бездонность подземных пещер
И роскошных долин молодое лицо.

Принесли мне вина – струевого огня

Фея гор и властительно – пурпурный Гном,
Я увидел, что солнце зажглось для меня,
Просияв, как рубин на кольце золотом.

И я понял восторг созидаемых дней,

Расцветающий гимн мирового жреца,
Я смеялся порывам могучих коней
И игре моего золотого кольца.

Там, на высях сознанья – безумье и снег…

Но восторг мой прожег голубой небосклон,
Я на выси сознанья направил свой бег
И увидел там деву, больную, как сон.

Ее голос был тихим дрожаньем струны,

В ее взорах сплетались ответ и вопрос,
И я отдал кольцо этой деве Луны
За неверный оттенок разбросанных кос.

И смеясь надо мной, презирая меня,

Мои взоры одел Люцифер в полутьму,
Люцифер подарил мне шестого коня
И Отчаянье было названье ему.

* * *

Голос тягостной печали,

Песней горя и земли,
Прозвучал в высоком зале,
Где стояли короли.

И холодные колонны

Неподвижностью своей
Оттеняли взор смущенный,
Вид угрюмых королей.

Но они вскричали вместе,

Облегчив больную грудь:
Путь к Неведомой Невесте
Наш единый верный путь.

Полны влагой наши чаши,

Так осушим их до дна,
Дева Мира будет нашей,
Нашей быть она должна!

Сдернем с радостной скрижали

Серый, мертвенный покров,
И раскрывшиеся дали
Нам расскажут правду снов.

Это верная дорога,

Мир иль наш, или ничей,
Правду мы возьмем у Бога
Силой огненных мечей».

* * *

По дороге их владений

Раздается звук трубы,
Голос царских наслаждений,
Голос славы и борьбы.

Их мечи из лучшей стали,

Их щиты, как серебро,
И у каждого в забрале
Лебединое перо.

Все, надеждою крылаты,

Покидают отчий дом,
Провожает их горбатый,
Старый, верный мажордом.

Верны сладостной приманке,

Они едут на закат,
И смущаясь поселянки
Долго им вослед глядят,

Видя только панцырь белый,

Звонкий, словно лепет струй,
И рукою загорелой
Посылают поцелуй.

* * *

По обрывам пройдет только смелый…

Они встретили Деву Земли,
Но она их любить не хотела,
Хоть и были они короли.

Хоть безумно они умоляли,

Но она их любить не могла,
Голубеющим счастьем печали
Молодых королей прокляла.

И больные, плакучие ивы

Их окутали тенью своей,
В той стране, безнадежно-счастливой,
Без восторгов и снов и лучей.

И венки им сплетали русалки

Из фиалок и лилий морских,
И, смеясь, надевали фиалки
На склоненные головы их.

Ни один не вернулся из битвы…

Развалился прадедовский дом,
Где так часто святые молитвы
Повторял их горбун мажордом.

* * *

Краски алого заката

Гасли в сумрачном лесу,
Где измученный горбатый
За слезой ронял слезу.

Над покинутым колодцем

Он шептал свои слова,
И бесстыдно над уродцем
Насмехалася сова:

Горе! Умерли русалки,

Удалились короли,
Я, беспомощный и жалкий,
Стал властителем земли.

Прежде я беспечно прыгал,

Царский я любил чертог,
А теперь сосновых игол
На меня надет венок.

А теперь в моем чертоге

Так пустынно ввечеру;
Страшно в мире… страшно, боги…
Помогите… я умру…»

Над покинутым колодцем

Он шептал свои слова,
И бесстыдно над уродцем
Насмехалася сова.